Оказавшись после трудного дня дома, я порадовался, вспомнив, что тёща сегодня уехала в Ульяново по делам. Жаль, конечно, что Витю с собой забрала, но приятно, наконец, побыть с женой практически наедине. Так что первым делом я горячо поцеловал Машу, затем взял из кроватки крикливую дочку. Стоило ребёнку оказаться на моих руках, как она тут же затихла.
— И так каждый раз, — с улыбкой прокомментировала увиденное Маша, — а я уже как полчаса успокоить её не могла. Чувствую, вырастет папиной дочкой!
— Вижу ты устала, давай сегодня вечером я ребёнком займусь.
— Это ты ещё себя не видел. По лицу могу сказать, что у тебя был трудный день, — она подошла к плите и помешала ужин в кастрюле, — что-то случилось?
Уложив ребёнка, я сел рядом с ней и рассказал о произошедшем. Подробности, касательно Елизаветы, не оставили её равнодушной, тем более, что это напрямую сказалось на работе Маши, ведь мы лишились стольких животных.
— Главное не это. Фролов подорвал моё доверие и закрывать глаза на такое я не намерен. Мало того, что я предупреждал его, касательно Лизы, так он ещё и с кулаками на меня кинулся посмел. А глаза какие дикие были! Как у бешеного зверя! Хорошо хоть Аллу не тронул, пока никого рядом не было, а ведь мог. Я до сих пор не понимаю, как Наумова смогла его так взбаламутить. Взрослый мужик, а совершенно себя не контролирует! Нет, Маша, надо его с должности снимать. И без того слишком уж много за ним косяков водилось. Но не хотел я так поступать, когда мне настойчиво предлагали это в райкоме, обещал ведь, что будем вместе работать! Но то работать, а не вот такой вот цирк устраивать.
Маша слушала меня внимательно, и я видел, как она сама медленно закипает от возмущения. А на моменте, когда я рассказывал про драку, у неё у самой кулаки сжались. А когда я договорил, она тут же начала пылко отвечать:
— Если бы ты не сказал, то я бы сама уговаривала тебя это сделать. У тебя и так работа нервная, а если рядом такие люди… Жаль, что с этой Лизой ничего сделать нельзя. К сожалению, она права, по закону она не сделала ничего предосудительного. Наоборот.
— Да это ладно. Она тут больше недели не протянет. И то, это с запасом. Я больше беспокоюсь, как бы не огребла она совсем уж сильно. Дуру-то эту не жалко. Жалко, если кто-то из наших из-за этого себе проблем наживёт. А с Фроловым завтра же решать вопрос буду, — не успел я высказать всё, что было у меня на уме, как раздался стук в окно.
На пороге оказался тот, о ком мы сейчас и разговаривали. Я приоткрыл форточку и предложил ему зайти в дом, однако Фролов отказался.
— Сан Саныч, разговор у меня к тебе. Давай лучше на улице обсудим, — по его нерешительному виду я понимал, что тут, скорее всего, дело личное.
— Сейчас выйду, — ответил я, захлопнув форточку.
— Только о нём вспомнили, и он тут как тут! Чего хочет? — озадаченно поинтересовалась Маша.
— Поговорить.
— Опять кулаками махать будет? — она ухватилась за чугунную сковороду, — пусть только тронет тебя, я его тут же успокою! Так ему и передай!
Наблюдая за этой картиной я невольно рассмеялся. Никогда не видел Машу такой. А лицо какое серьёзное! Точно не шутит!
— Не переживай. По нему уже видно, что остыл. А если понадобится, я и сам справлюсь.
Оказавшись на улице, я ещё сильнее убедился, что Фролов до крайности смущён.
— Сан Саныч, — несмело начал он, — я извиниться хочу. Дурак я. Какой же дурак…
Он опустил голову и сокрушённо спрятал лицо в ладонях.
ebooksa