— Задержать задержали, но он в первую же ночь повесился. Унёс все тайны с собой. И знаешь, Сан Саныч, на ремне он повесился, вот только откуда он у него появился в тюрьме — загадка. Насколько я знаю, они были обязаны изъять все потенциально опасные предметы. Ума не приложу как же так получилось? — с наигранной иронией закончил Максим Юрьевич, явно намекая на помощь извне.
— Ты же знаешь, как оно бывает. Можно и ружьём себе в затылок семь раз выстрелить, — подыграл ему я, — как думаешь, кто помощь оказал нашему заключённому?
— Неприятно мне это говорить, но тут либо КГБ, либо милиция. Третьего не дано.
— Видать крыша у него солидная…
Мы оба понимали, что Матиашвили лишь жалкая пешка в чьих-то влиятельных руках, собственно поэтому от него и избавились. Причём сразу же в первый день, чтобы не сболтнул чего лишнего. Все его преступления в своей совокупности тянули на самую высшую меру наказания — расстрел, а есть ли смысл молчать смертнику? Вот и поспешили заткнуть ему рот.
Чем дальше я иду, тем опаснее становится. Врагов достаточно, а вот союзников… да, над этим работать и работать. С таким начальником в случае чего я просто не мог полагаться на милицию, да и КГБ на мой взгляд что-то темнят, впрочем, ничего нового. Между двумя крупными структурами была и третья, самая влиятельная в Советском Союзе — армия. Как раз к ней я и начал присматриваться, но тут всё не так легко, как хотелось бы. Чтобы выйти на нужных людей, необходимо быть в первую очередь «своим» в этой закрытой от посторонних глаз организации и один житейский случай подвёл меня к довольно интересной задумке.
— Товарищ председатель, подождите! — открывая дверь козлика услышал позади себя женский крик.
Это была Людмила Николаевна, одна из доярок. Слегка полноватая женщина подбежала ко мне и несколько раз извинилась, прежде чем озвучить свой вопрос.
— Александр Александрович, стыдно мне о таком речь заводить, но уже руки опускаются, вы уж извините. За сына своего, Юрку, очень сильно волнуюсь. Материнское сердце оно такое.
— А что с вашим сыном? — я захлопнул дверь козлика, готовясь к долгому разговору.
— В армию сыну пора, да вот только не возьмут его служить, — с горечью ответила она, — А как ему жить дальше то? Каждый мужчина должен отслужить, долг Родине отдать, как говорится, а если не отслужит, то на него все косо смотреть будут, да пальцем тыкать! Сразу сын мой станет «больным» и «не мужиком» для окружающих. Был у нас один такой, так одни психом считали, а другие врагом страны, но мой сын не такой, Александр Александрович, не такой! А ведь всем не докажешь. Народ быстро разнесёт по колхозу и всё, ни одна девушка порядочная не захочет с ним водиться, они ведь смотрят на это. Эх, в худшем случае придётся в город ему уезжать, чтоб хоть как-то жизнь свою построить.
Вопрос с армией дело серьёзное. В современности молодёжь стремиться откосить от службы, не жалея ни средств, ни здоровья. А некоторые, особо умные, даже язвы себе зарабатывают, боясь службы как огня. Неужели лучше из себя инвалида сделать? Пренебрегают армией, ой как пренебрегают, а ведь зря. Здесь же, у нас, наоборот, армия в почёте. Люди помнят войну и её последствия, поэтому мужчины искренне считают своим долгом отслужить и вернуться с целым багажом умений.
— А в чём причина? Не похоже, что сын ваш служить не хочет, — судя, по её словам, Юрий не имел психологических отклонений и не был уклонистом.
— Служить он как раз-таки хочет! Ещё как хочет. Всё переживает на это счёт. А причина… — она сжала губы и покачала головой, — тощий он, раза в три меньше меня! Кожа да кости. Вроде и ест, как мы с отцом, но мы упитанные, а он — худой! Не голодает, Александр Александрович, но выглядит так, словно на воде сидит. А так, на здоровье не жалуемся, парень работящий, не ленивый, в армию хочет. Только недовес помеха.
— Что врачи говорят?
— Дистрофия, — развела руками она.
— День добрый, товарищи! — бодрым кивком поприветствовал нас мимо проходящий мужчина.
Ответили ему тем же, однако, как я заметил, пока он не ушёл на достаточно приличное расстояние, Людмила не решалась продолжить разговор. Видимо боялась, что слышит.
— Александр Александрович, прошу, помогите нам. Армия важна для мужчины, не могу я смотреть, как жизнь сына под откос пойдёт! — взмолилась она.
— Помочь? — переспросил я, слегка приподняв левую бровь.
ebooksa