— Я с Игорем пытался поговорить, он же их сам собрал, а значит имеет авторитет среди них, — продолжил Витька.
— О, хочешь сказать, что это он дома такой тихий, а сам в школе на детях отрывается? — я тут же навострил уши. А ведь мне казалось, что наш визит в колонию дал свои плоды и парень унялся.
— Нет, он и в школе больше никого не трогает, — заверил меня Витя, — изменился он сильно, вот я и подумал, что поможет со своими ребятами разобраться.
— А он что, отказался?
— Отказался, — ребёнок с досадой опустил голову, — он сказал, тут силу применять надо. Стоит одному кулаком указать на его место, а другие всё и без драки поймут. Вот только не хочет он во всё это ввязываться и так много хлопот семье принёс, так что и обсуждал со мной эту тему нехотя. Говорит их это дело, но уже не его. Так что теперь я не знаю, что делать.
— И учителя ничего не предпринимают? — собственно, можно было и не спрашивать. В одной школе детей столько, что за всеми и не уследишь. И если бы только это было причиной их равнодушия.
— Ничего. Всё, как и там, — он старался даже не вспоминать о детском доме, однако, если речь заходила про это неприятное место, он предпочитал говорить «там», и вся семья уже понимала, что Витя имеет в виду, — и почему только люди такие жестокие? За это я и люблю книги, здесь они чаще всего добрее, — он взял в руку книгу, которую периодически читал, пока мы ехали.
— Драться и выяснять кто сильнее не нужно, мы же люди, а не животные. Тут следует иначе поступить.
— Вот про это я и хотел спросить, — с надеждой взглянул на меня Витька.
— Я полагаю, что все беды от безделья. Донимать других — это их развлечение, может быть даже общее увлечение, так сказать, то, что их сплачивает. Да и к тому же, не всем детям эмпатия знакома, её развивать надо. Поэтому они и такие злые.
— Эмпатия? — с интересом переспросил Витя.
Вот опять. Всегда разговариваю с ним как с взрослым. Даже сам того не понимая, слова использую сложные, хотя… оно и хорошо. Будет богатый словарный запас у парня.
— Это способность понимать чувства других. Например, сочувствовать им или наоборот, разделять радость. Иными словами, умение поставить себя на место другого, но происходит это моментально, напрягать голову не нужно. Вот скажи, почему ты помочь решил?
— Потому что я знаю, какого это — когда над тобой издеваются, портят вещи, а всем вокруг всё равно. Им даже в школу идти, должно быть, не хочется, вот мне бы не хотелось.
— Верно. Ты ведь испытал это на себе, поэтому знаешь, что чувствуют другие.
Витя показал мне выпуск журнала «Роман газета»
«Последнее лето»
С недавних пор он увлёкся произведениями о событиях Великой Отечественной Войны. Первые две книги буквально проглотил, пришлось срочно искать для него третью часть. Но получилось найти её только в журналах, так как книги буквально сметались с полок, и мне пока не повезло.
Как же он был ошеломлён, когда узнал, что издали последнюю книгу с промежутком в девять лет. Скрывать не стал, подобное ожидание оказалось бы довольно мучительным для него.
— Когда я читаю книги, то тоже испытываю эту… эмпатию. Получается, её можно развить через чтение? Или чужой опыт, о котором нам рассказывают? — быстро догадался малец.
ebooksa