— Нет. — Улыбнулся. — Уверен, что наоборот. — Улыбнулся ещё шире.
— А что по поводу…
— Да. А что по поводу французских наёмников, что терроризируют ваш род? — Перебил я Екатерину, дабы увести разговор в другую сторону. Я догадывался, что она хочет поговорить о поцелуе, но этого не хотел я.
Уж очень устал и желания на подобные разговоры совсем не осталось.
— Я не об этом хотела…
— Как не об этом! По-твоему, это не важно? Да твоя жизнь в опасности в эту самую секунду. А ты даже думать об этом не хочешь? В чём дело, госпожа Аксёнова?!
Екатерина закатила глаза.
— Всё в порядке! Сейчас мне ничего не угрожает. Во-первых, отец нашёл, на что можно надавить, и от нас отстали. А во-вторых, даже так вся территория академии и возле неё — под жесточайшей охраной. Ни одна французская скотина не сможет проскочить, не нарвавшись по самое не хочу. А теперь…
— Ты в этом уверена?! — Возразил я. — Ни одна французская скотина, говоришь…
Екатерина нахмурилась. Я чувствовал, что она хочет меня ударить.
Вдруг метрах в пятнадцати от нас, прямо за поворотом послышался женский голос. Довольно звонкий и… он был на французском!
Чего?!
— Ты слышишь? Слышишь?! — Шептал я Екатерине, кивая в сторону звука.
Она прислушалась.
— И правда… — Лицо Аксёновой покрылось страхом, и она спряталась за меня. Приготовилась к тому, что в следующую секунду может начаться что-то кошмарное. Ибо французская речь вызывала в ней не очень приятные воспоминания.
Но я довольно быстро понял, что ничего страшного, помимо разговора о поцелуе, сегодня произойти не может. Поэтому спрятал уже приготовленную к начертанию Буквы руку обратно в карман и выдохнул.
Через секунду из-за угла вынырнула Агата Марсельевна. Она держала возле уха телефон и с кем-то оживлённо общалась.
Настолько оживлённо, что даже не заметила нас, сгрудившись стоящих у фонаря, и прошла мимо.
Я проводил преподавательницу сексуального языка взглядом и повернулся на Екатерину.
— Вот напугала… — Сетовала Аксёнова. — И кому в голову пришла идея взять преподавателем эмигрантку из Франции…?