-И чего это вдруг ты, Лиза, начала дурить? Честнейшего человека, управляющего, которого я с трудом уговорил присмотреть за имением до твоего замужества, ты вдруг взяла и отправила в кутузку? Да ещё какими-то документами пристава застращала, теперь вот и в судилище Савелия Марковича могут отправить. Не дури, Лизавета, отзывай свои жалобы взад!
Щщасс, два раза! Так, становится яснее, откуда ветер подул! Видимо, Маркыч с приставом сговорился, но я всему тут мешаю и мои заявления. Вот решили родственников спустить на меня! Достав из папки копию моего заявления, все раписки и описи пристава, свои подсчёты, я монотонным голосом начала все это зачитывать, сама продолжая раздумывать об этой внезапной опеке. Вот никто не упоминал о таком! Значит, либо нет никакой опеки, либо опекуны не они. Семенишна бы знала и сказала бы мне об этом. И тут появилась и сама Семенишна. Села тихонько на стул у двери, сложив на коленях натруженные, морщинистые руки. Пока ничего не говорила, только слушала молча. А Петро разливался соловьём.
-Так что, Лизавета, собирайся, поживешь у нас, пока жених не приедет из поездки. Или, лучше, мы с тётушкой сюда переедем, пока за хозяйством приглядим. Пышной свадьбы делать не будем, траур всё-таки, обвенчаетесь да поедешь к мужу на проживание.
Я, наконец, перестала изображать из себя овцу, опомнилась и поинтересовалась, обращаясь исключительно к тётке.
-Софья Львовна, а не покажете ли мне распоряжение об опеке?
Тетка только открыла рот, желая ответить мне нечто поучительное, как Петро опять влез.
-Так кто, как не мы, Лизавета? Мы твои ближайшие родственники, значит, и должны позаботиться о сироте! Какие ещё тебе нужны бумаги, да и что ты понимаешь в сурьезных делах!!
И тут подала голос няня.
-Так Иван Андреевич вовсе не просватывал Лизоньку, и речи об этом не было! Так же и распоряжение об опеке не успел сделать. А если бы и сделал, так Лизавете Ивановне три недели назад исполнилось восемнадцать лет. Не отмечали, так траур у нее. Вы, Софья Львовна, запамятовал, когда день рождения у племянницы. Да и вообще, вы ж годами не бывали в поместье, только когда хозяин слег совсем, так зачастили. И душеприказчиком у Ивана Андреевича назначен князь Шереметов, извещение об этом сам хозяин ему и отправил.
Я ликовала в душе! Верная Семенишна спасла меня! Только вот насчёт дня рождения меня терзали смутные сомнения. Тетушка и ее супруг явно не ожидали таких речей от простой прислуги, растерялись вначале, но вскоре опомнились, и тетка было грозно начала.
-Еще бы какая-то старуха-служанка рот тут не разевала...
Но я перебила, не давая говорить дальнейшие гадости.
-Почему служанка? Нет, она моя экономка! Это раз. Я сама читала папенькино завещание у поверенного в Курске, оно при свидетелях написано, там и Семенишна была и расписывалась. Это два. И три - ни о какой опеке или якобы женихе или даже о желании папеньки выдать меня замуж не было ни слова. Засим, родственники, я вас более не задерживаю, и позвольте мне остаться одной с моим горем и проблемами!
Посетители под бурчание Петрушки и гневно-презрительные взгляды тетки в мою сторону удалились из кабинета, оставив нас с няней вдвоем. Она вздохнула.
-Взяла я грех на душу, соврала ведь! Тебе же осьмнадцать только через месяц будет. Да они все одно - не знают. Хотели, видать, нахрапом наехать, жениха какого-то нашли. Софкино-то поместье совсем худоватое, вот и хотели твое к рукам прибрать. Но и ты, Лизонька, молодец, не испугалась их! Совсем ты другая стала там, в своем институте, птичка моя! Храбрая, хозяйственная, но добрая, всех жалеешь, я ведь все вижу.
От пережитого страха, от добрых слов нянюшки я не выдержала, подбежала к ней, уткнувшись ей в плечо, разрыдалась, щедро поливая ее кофту слезами и соплями. Семенишна же, гладя меня по голове морщинистой рукой, тихонько говорила.
-Поплачь, поплачь, птичка моя! Да и успокаивайся! И на сердце легче станет! Только ведь это ещё не всё, вернуться они, найдут какую пакость и приедут. А ты соберись и будь сильной! А мы все за тебя стоять будем...
Действительно, проревевшись, выплеснув весь свой страх и получив поддержку от моих людей, я собралась, сжала зубы и, подбадривая себя напутствиями, типа, соберись, тряпка, твои предки как минимум три войны прошли и ни разу Родину не предали! Эка невидаль, замуж пытаются выдать! Даже если у меня и отберут поместье - я все равно не пропаду! У нас с Фиодором на двоих две умных головы есть и руки прилагаются! Выживем!
Все решив для себя - бороться и не сдаваться!, я с удвоенными силами взялась за работу. Если честно, то я, можно сказать, загоняла себя. Сразу после завтрака носилась по двору и всему хозяйству. На ферме начались первые, пока единичные отелы у элитных коров. Но Егорьич, взяв себе пару помощников, справлялся со всем, уход за коровками, телятами был хороший, удои радовали, а работники осторожно начинали интересоваться - правда ли я буду продавать телят? Пришлось немного охолонуть особо ретивых - продавать буду только своим работникам, не всем сразу, а постепенно, мне и самой стадо увеличивать надо. И вначале телятам надо подрасти и окрепнуть, чтобы не было падежа молодняка. Ну и требования к содержанию скота в крестьянских хозяйствах будут серьезные. Плохим уходом можно любое элитное животное загубить.
В свинарниках я вообще раньше никогда не бывала, так что теперь для меня много открытий в плане свиноводства. Из батюшкиных журналов я узнала, что он выписал поросят эстонской породы, выведенных из скрещивания крупной белой свиньи и беркширской вислоухой. И в самом деле, меня поразили здоровенные уши, свисающие на глаза животных. И свинари, ухаживающие за ними, рассказали, что растут животные невероятно быстро и имеют существенную массу тела. С местными породами не сравнить, те просто поросятами смотрятся рядом с этими. Но забоя ещё не было, через пару дней к празднику попробуем. Как я поняла из журнала, это беконная порода. Вот и хорошо, может, получится ввести в питание бекон на сто лет раньше. Только вот различных консервантов, отвердителей и стабилизаторов у меня нет. Ладно, будем уповать на натуральность.
ebooksa