-Лиза, нашел я тут кое-что для тебя. Недавно в Москву из Петербурга приехал промышленник Керстен, у него в столице есть чулочная мануфактура, вот он ещё и в Москве открыть решил. Есть у меня некоторые выходы на него, попробуем решить твой вопрос. А теперь показывай, что вы там с матерью рассматриваете. Да не красней ты, что я там не видал… а уж Сергей - князь покосился в сторону моего муженька - и вовсе дамский гардероб знает лучше своего.
Теперь уже Николай Петрович с Сергеем рассматривали мои колготки. Наконец, покрутив их и так и эдак, признали, что вещь интересная и нужная, и патент обязательно получать надо. Потому как идея проста, лежит на поверхности, и стянут обязательно. И чтобы не откладывать дело в то долгий ящик, он сейчас же и поедет с нами в Патентную Палату, заплатим небольшой сбор, а если подмазать кого-то нужного, то получим патент в течение пары дней.
Это, конечно, огромная помощь будет для меня, я нигде точно никаких связей не имею, может, и справилась бы сама, но, сколько это продлилось бы… откаты за услуги, увы! не в наше время придуманы, а давным-давно.
Поехали мы и в самом деле семейно, в большой карете Шереметовых, к моему удивлению, с нами и княгиня-мать. Сказала, что свежий воздух ей не повредит, да и с детьми хочет повидаться не только на балах, но и просто так.
Да, это не Москва моего мира и эпохи! Эта Москва больше походила на дородную, румяную купчиху. В нарядных, ярких зимних одеждах, с чистым белым снегом на крышах домов и наличниках окон. Со свежим, морозным воздухом, пахнувшим выстиранным замороженным бельем, с небольшой, вкусной примесью печного дыма, чинно и неторопливо гуляющими людьми по улицам, вежливо раскланивающимися со знакомыми, звоном бубенцов лихо пролетающих возков. Совсем не походит на мою Москву - с высотными громадами домов, узкими высотками деловых центров. Больше похожую на высокую, анемичную девицу. На вечной диете, оттого нервную, постоянно спешащую, и вздрагивающую от любого незнакомого звука. С раскисшей снежной кашей на дорогах и тротуарах, воняющую автомобильными выхлопами от ревущего автомобильного стада, бесконечными человеческими ручейками, постоянно выливающимися из открытых дверей подземного метро...
Пока ехали, мне ещё одна мысль пришла в голову, но это надо смотреть, какую ткань используют на этой фабрике. Хорошо бы трикотаж. Тогда можно "изобрести" такую нужную вещь под названием кальсоны. Но не те, знаменитые дедушкины голубые подштанники, изготовленные трудолюбивыми жителями Китая, а тонкое мужское белье. Климат у нас очень даже располагает к такому наряду. Но пока эту смутьянскую идею придержу в мыслях. А то насобираю этих идей, как Бобик репьев на хвост, потом во все стороны меня одновременно тащит с ними...
В Патентной Палате от меня и требовалось всего, что посидеть с умным видом, сложив ручки на коленках, похлопывая периодически глазками и все. Остальное решил Николай Петрович. Обещали выправить патент за два дня. Это просто революционно быстро! А пока мы поехали обедать в один из самых популярных ресторанов Москвы "Эрмитаж" на Трубной площади. Кстати, совладельцем этого ресторана был тот самый Люсиль Оливье, который и изобрел свой знаменитый "Майонез на дичи", то есть салат Оливье.
Я даже удивилась, зачем ехать в ресторан, когда наверняка дома есть готовый обед? Но княгиня Анастасия Афанасьевна пояснила мне, что это они делают специально, чтобы перебить возможные сплетни и слухи, если они появятся. Пусть все видят, что у нас в семье все хорошо и никакого скандала нет. Тем более что сегодня княгиня Гагарина с самого утра наверняка уже половину Москвы объехала с новостями. Ну, да, логика есть.
В общем, ресторан как ресторан, если не считать высокие цены и микроскопические порции. Княгиня была права - многие из обедающих с любопытством поглядывали в нашу сторону, видимо, слухи уже разошлись по городу.
После обеда поехали на мануфактуру Керстена. (Впоследствии ее перенесут в Тушино, и она станет называться Тушинская чулочно-носочное фабрика. Но это в моем мире). Знакомый князя Шереметова был на месте и трудился он в чине одного из управителей мануфактуры, отвечал за поставки сырья и сбыт готовой продукции. В общем нужный нам человек. Поговорили с ним, выяснили, что они работают и с трикотажным полотном и с шелковым. И недавно купили в Британии станок для цилиндрического вязания, который позволяет как раз изготавливать носки и чулки без швов. Это то, что мне надо! Показала этому "снабсбыту" свои колготы. Он их внимательно рассматривал со скучающим видом, но тут старый князь вежливо сказал, что на это изделие уже завтра будет готов патент, так что...
На лице управителя скучающее выражение сменилось разочарованием, и он сказал, что он один не сможет решить, надо позвать директора-управителя. Сам Керстен сейчас в Петербурге, но его заместитель Миллер тут, на месте. Пришел Миллер и все началось по новой - скучающее выражение, разочарование, убеждение меня, что лучше всего будет продать патент им, вряд ли женщина сумеет правильно им распорядиться... Я только хлопала глазами, переводя взгляд с одного лица на другое. Прекратил эту комедию Николай Петрович. Он пояснил, что у слабой и неразумной женщины, то есть, у меня, имеется разумный муж и не менее разумный свёкор, которые не позволят мне наделать глупостей. Вот после этого и пошел деловой разговор. Договорились, что я позволяю им работать по моему патенту за определенную часть дохода от реализации товара, а не за фиксированную плату. И мне будут предоставлены бухгалтерские документы. Копию колгот и патента я предоставлю через два дня. Точнее, копию модели колгот будут снимать здесь, в мануфактуре, при мне.
Вышли мы из этой мануфактуры, когда уже появились предвестники ранних зимних сумерек - небо из голубого стало уже насыщенно синим, кое-где мелькали огоньки в окнах, наемные извозчики уже зажгли фонари на своих экипажах. Мы все устали, но были довольны - моя авантюрная идея удалась! Но тут моей заслуги было мало, практически всю работу выполнил старый князь, вовсю используя свои связи ради меня. И меня опять кольнуло чувство сомнения - а так ли я уж была права в своем праведном гневе, разрывая и обрубая все семейные связи? Иногда мы бываем удивительно упорны в своих убеждениях, считая их единственно верными. И не давая себе труда посмотреть на этот же вопрос с другой стороны.
Когда мы приехали домой, оказалось, что нас ожидают. Пока мы снимали верхнюю одежду в передней, Матвей сообщил, что в гостиной ожидает хозяев Зизи. Но старый князь совсем не удивился, видимо, он знал об этом визите. Раздевшись, мы прошли в гостиную. При нашем появлении Зизи встала и несколько нервно воскликнула.
-Дядя, тетя, вы хотели меня видеть? Я приехала, как только мне доставили записку, но вас ещё не было дома. Я решила вас дождаться, вдруг что-то важное!
При этом она совершенно игнорировала Сергея и меня, как будто вовсе нас тут не было. Николай Петрович, пройдя вперёд и сев в кресло, спокойно сказал.
- Да вот, Зиночка, хотели тебя познакомить с покойной невестой, а ныне женой, моего сына Сергея! Что же ты не поздороваешься с ней? Ведь это же твоя бывшая однокурсница, если я ничего не путаю?
Теперь Зизи вынуждена была посмотреть на меня и нехотя кивнула мне, здороваясь. Сергей сидел рядом со мной, и по его каменному выражению лица сложно было понять, что он думает, но мне почему-то казалось, что он очень зол. Старый князь, между тем, не унимался.
-Что же ты, Зина, не спросишь, почему именно с покойной невестой? Ведь это ты сказала Долли Тенищевой, что Сергей абсолютно свободен и что его невеста умерла три года назад. И ты познакомила Долли с Серёжей, хотя знала, что не стоит этого делать и что Лиза была в полном здравии три года назад и как раз вышла замуж за моего сына, то есть уже была не невестой, а женой! Объясни, пожалуйста!
-Ну, дядя, я не знаю, наверное, Долли что-то не так поняла, я наверное, что-то другое имела в виду...
Зинка лепетала уже какую-то чушь, испуганно глядя то на старого князя, то на Сергея, тщательно избегая смотреть на меня. А мне, вот удивительно! до ужаса хотелось вернуться в далёкие детские времена, когда я отчаянно дралась во дворе, стоило, кому сказать что-то нелицеприятное про мою внешность. Ух, я бы поддала этой рафинированной фифе! Точно прическу отформатировала бы! В разговор вступила княгиня Анастасия. Было заметно, что этот разговор ей неприятен, но надо было все выяснить до конца, княгиня-мать очень сильно хотела, чтобы ее сыновья были счастливы со своими женами.