Пока я раздумывала, как бы достойно ответить этому ехиде, Фиодор, закончив трапезу, потянулся, громко муркнув, выразив тем самым благодарность, и сев косилкой, принялся надраивать морду лапой. Теперь его хорошо было видно за столом. Панталон, завидев своего врага, встал из-за стола и шустро, хоть и слегка неустойчивой походкой, направился в сторону мужской комнаты, наверное "попудрить носик". Федька, недобро прищурившись, смотрел ему вслед. Во избежание эксцессов, я поспешила быстрее завершить трапезу и двинуться в путь. Когда муж помогал мне сесть в возок, я невольно бросила взгляд на окно ресторана. Там, прижавшись практически носом к стеклу, нас рассматривал пьяный Торпыгин. Поняв, что его заметили, ухмыльнулся. Двинулись в путь, я, выбросив все лишние мысли из головы, вознамерилась вздремнуть в дороге.
Проснулась, когда мы уже подъезжали к последней деревеньке перед моим имением. Спала я, лёжа на небольшом диванчике в возке, ноги мне грел кот, а голова лежала на части шубы Сергея, которую тот снял с себя, свернул углом, положил себе на колени, уложил меня и другой частью шубы укрыл. Бережно поддерживая меня рукой, чтобы я не упала на пол при особо лихих виражах нашей дороги. Особо холодно в возке не было, но и не тепло тоже. Сергей явно продрог, но терпел, укрывая меня. Вскоре мы уже въезжали в широко распахнутые ворота имения. Суетились встречающие с фонарями, слышались голоса, окликающие наших экспедиционеров. Распоряжался Роман, куда разгружать привезенное, Семенишна созывала прислугу нести багаж хозяев... Как не похоже это было на мой самый первый приезд в этот дом.
Приятным бонусом было то, что Семенишна заранее велела натопить баню и теперь мы могли хорошенько пропариться, выгоняя усталость и согревая продрогшее за зимнюю дорогу тело.
После бани мы неспешно ужинали, долго молча пили чай с вареньем, которое очень любил Сергей - с вишнёвым. Запах свежезаваренного чая с мятой разносился по столовой, смешиваясь с ароматом вишнёвого варенья, тихо потрескивали дрова в печи, низко над столом висела лампа под тканевым абажуром, за окном бросалась снегом разыгравшаяся к ночи метель - и было так уютно и безмятежно вот так сидеть, изредка перебрасываясь какими-то малозначительными фразами. Я даже махнула рукой Роману, сунувшемуся было в столовую с каким-то докладом, чтобы ушел, не мешал.
Спали мы сегодня вдвоем с Фиодором, Сергея разместили в спальне хозяина. Видимо, устала я с этими поездками, потому что уснула ещё на подлёте к подушке. Проснулась я от чего-то непонятного, за окном темно, ночь ещё, явно. Послышалось чье-то пыхтение, гневное сопение, тихие чертыхания.
-Кот, ну ты совесть имей, развалился один на половину кровати, а хозяева на краешке должны? Кот подвинься, говорю! А то вообще сейчас в коридор на коврик спать пойдешь!
Тут я проснулась совсем и тихонько наблюдала забавную картину - Сережа стоял с одеялом и подушкой под мышкой, и пытался сдвинуть с места посередине постели Фиодора. Тот притворялся беспощадно спавшим, раскидав лапы и кверху пузом. Даже хвост в сторону откинул, чтобы больше места занимать. Выдавало его только гневное сопение. Я повздыхала и тихо спросила.
-Сережа, ты чего? Или бабайки в той комнате напугался?
Муж удрученно вздохнул и ответил.
-Да никак уснуть не могу! Привык уже, что ты сопишь рядом, кот пихается, мурчит во сне, а тут, как дурак, один на здоровой кровати... вот и пришел.
Глава 45
Вздыхай не вздыхай, а надо устраивать мужа, вернее место ему освобождать. Вдвоем кое-как сократили кота на постели, помогать в этом деле он нам никак не собирался. Сергей лег со своего края и мгновенно уснул. Федька тоже не чинился, принялся петь свою кошачью песню-засыпайку, а я лежала и улыбалась в темноте спальни неизвестно чему. Но на душе было приятно. Так и уснула, улыбаясь.
А с утра все мечты о спокойной и тихой жизни пришлось отодвинуть в сторону и впрягаться в повседневную жизнь со всеми ее проблемами, задачами, удачами и неудачами. Дела сами не сделаются.
Так, в результате совместных с нашим ветеринаром размышлений, был признан неудачным эксперимент по разведению "индейских петухов", так здесь называли индюков. Этих птиц в Российскую империю стали завозить не так давно, а я, дитя супермаркетов и американских фильмов, где обязательно готовили на День Благодарения индейку, ухватилась за идею разведения этих птиц. Оказались они очень капризными для разведения в наших условиях. То им жарко, то им холодно, а падеж индюшат был слишком большой.
В общем, отказались мы от этого направления, хоть и очень жаль было. Зато успешным оказался проект с разведением гусей. Весной я заказала гусят нескольких пород, про которых прочитала в журнале. Выбрала тулузских гусей, датских легатов и наших холмогорских. Холмогоры были меньше весом, зато хорошие наседки, а вот иностранки - гусыни при своем большом весе оказывается, вовсе лишены материнского инстинкта. Пока что от наших гусей мы получали два продукта - мясо и пух. Причем легатов надо было ощипывать каждые несколько недель, пух отрастал вновь. И сейчас на складе у нас скопилось изрядное количество пуха. Вскоре должен прийти из Москвы заказанный материал для пошива пуховых детских одеял и подушек. Шить для взрослых одеяла и подушки я посчитала нерентабельным, цена почти одинакова, но для детских то расходников значительно меньше.
Из неприятного - эти пушистые шкоды оказались склонны к побегам, то есть, к уплывам. Они постоянно норовили уплыть по нашей речушке вниз по течению. Первое время, пока не поставили колья, вбитые в дно речки, частенько приходилось догонять гусей у соседей. Некоторые возвращали птиц без возражений, а некоторые, типа моего "родственника" Петра, спорили до хрипоты, доказывая, что это их родные гуси.
Сергей везде ходил со мной, молчал, не спорил и не вмешивался, но очень внимательно наблюдал. Вечером расспрашивал меня о том, что не понял. Я постепенно привыкла к его постоянному присутствию за спиной. Может, в хозяйственном плане он знал ещё мало, но вот организаторский талант у него явно был. Как-то он умел так распределить рабочих, что все стадии рабочего процесса проходили быстро, спокойно и без суеты. И работники его слушались. У меня так до сих пор не каждый раз получалось.
Но меня начинали беспокоить взгляды Романа - тоскливые на меня и раздраженные на Сергея. Дошло до того, что я даже советовалась с Фиодором. Тот, выслушав меня, пробурчал.
-Вот говорил я тебе ещё когда, поговори с ним! Объясни, что его надежды напрасны, и дело даже не в замужестве, а в том, что ты не относишься к нему иначе, чем к хорошему специалисту, надёжному помощнику. А так он и на вас злится, и Ганка вся извелась уже. Тоже волком на тебя смотрит, когда ты не замечаешь. Это ещё твой муженёк не понял ничего, а то беда будет.
Я уныло покивала, прав был Федька, прав! Я сама затянула эту проблему, все откладывала на потом, видимо, надеясь, что как-нибудь само рассосётся, как беременность у старшеклассницы. А она накапливается и накапливается эта проблема. И теперь вопрос стоит уже не ребром, а полным профилем!