— Что? — старушка нахмурилась, а потом недовольно произнесла: — Чтобы подгорела и прилипла, злобная гадина. Она столько моей крови выпила! Эта дрянь всегда подслушивала и подглядывала под дверями спальни, а потом высказывала мне претензии. То я не так положила ее драгоценного сына, то не так легла сама. А однажды она заявила, что хочет руководить процессом, сидя за ширмой. Моя жизнь была похожа на кошмар… Пока я не избила ее мухобойкой… Помогло.
— Силы небесные! Кто-нибудь, накиньте тряпку на рот этой женщины! — охнула Тилли. — Или вставьте кляп!
Мы с Тонией захихикали, а старушка выпустила густое кольцо дыма.
Глава 45
На следующий день я нашла Жозефа и рассказала ему о своей находке. Как и ожидалось, парнишка сразу же загорелся желанием отправиться в дом вдовы Блумкин, чтобы открыть загадочную дверь.
— Не переживайте, леди Рене, я справлюсь с ней! Вот посмотрите! Как же я люблю такие приключения! Что, если там клад?
— Только пока никому не рассказывай об этом, хорошо? — я вопросительно посмотрела на него. — Обещай.
— Обещаю! Я буду нем как рыба! — с горящими глазами заявил парнишка. — Когда мы пойдем туда? Сегодня?
— Да, сегодня после обеда, когда все отвлекутся на свои дела, — сказала я. — Будь поблизости, чтобы я тебя не искала.
Пасмурный и душный день навалился на город своим липким телом, заставив затихнуть даже легкий ветерок, пытавшийся разогнать тучи. Прохожие двигались лениво, промакивали лбы платочками, женщины обмахивались веерами, а обычно подвижные дети выглядели вялыми. Видимо, к вечеру разразится гроза, потому что этот давящий пузырь низких облаков должен был когда-нибудь лопнуть.
После плотного обеда Тилли и вдова Блумкин задремали, сидя в креслах на кухне. Тония пошла за прилавок, чтобы разобрать письма, Балрик понес телеграмму на Гиацинтовую улицу, а кузнец и так практически не покидал кузню, помогая рабочим.
Жозеф натирал лестницу, ведущую на второй этаж, и нетерпеливо вытягивал шею, выискивая меня взглядом. Я кивнула ему, чтобы он шел за мной, после чего стараясь не шуметь, проскользнула мимо спящих женщин.
Мы с парнишкой вышли в сад, а уже оттуда проникли на территорию дома старушки.
— А если кто-то заметит, что нас нет? — шепнул Жозеф, радостно потирая ладошки. — Что будем говорить?
— Скажем, что подрезали кусты в саду, — ответила я. Можно было и не врать, но мне хотелось пока сохранить в тайне свое расследование. Тем более что вдова Блумкин не очень хорошо отреагировала на мой вопрос о двери. За Тилли и говорить не стоило, она до самого вечера охала и ахала, услышав о «проклятой земле».
Смазав все петли и сам замок, Жозеф минут десять ковырялся в нем, громко сопя и высунув язык.
— Готово! — наконец воскликнул он, протягивая мне ржавую железку. — Старые замки не такие сложные как новые! Я научился открывать их еще в детстве!
«В детстве»… словно сейчас он был взрослым. Но я благоразумно промолчала, скрыв улыбку.
— Спасибо тебе. Ты мой помощник! — я взъерошила его волосы. — Пойдешь со мной?
— Вы еще спрашиваете? — Жозеф даже подпрыгивал от нетерпения. — Конечно! Ведь можно с ума сойти от любопытства!