Глава 35
Прощайте скалистые горы, на подвиг отчизна зовет
— Посидим на дорожку.
Иннокентий молча сел на стул. Говорить совсем не хотелось, горло предательски сжалось. По сути совершенно чужие для него люди внезапно стали такими близкими и родными. А он их так бессовестно использовал.
«Э нет, брат, так дело не пойдет! Все было по чеснаку!»
Уговорив себя засунуть муки совести куда подальше, Кеша глянул в последний раз на сотрудников фотосалона «Юпитер», где проработал так стремительно пролетевшие восемь месяцев. В принципе неплохое место для труда в СССР. И деньги, и почет, и известность. Но ему пора идти дальше. Да и некоторые обстоятельства поджимают. Пусть после раскрытия громкого дела по хищению стратегических материалов прошло мимо него, но расслаблять булки все равно не следовало. Кеша был уверен, что спустя некоторое время его начнут упорно искать. И вовсе не милиция. Это он еще хорошо из будущего помнил. Насколько злопамятны любящие лишь деньги люди.
В общежитии прощание прошло относительно просто. Скромные вечерние посиделки, затем страстный секс с Валентиной. Сделал её подарок на прощание. В общаге уже привыкли к вечному броуновскому движению. Люди заезжали, уезжали. Женились, кто-то и вовсе умирал. Постоянными клиентами сохранялись лишь холостяки и несчастные одиночки.
Утром Кеша быстро собрался и вышел к такси, оставив на вахте упаковку зефира для Евдокии Ниловны. Хмурое утро постепенно распогодилось, из облаков робко выглядывало солнышко. Май щедро полил зеленым городские газоны и аллеи, добавив напоследок желтым первоцветом. Дышалось легко и вольно. Весна все-таки лучшее время года для перемены мест.
— Ты все еще хочешь уехать?
Васечкин бросил взгляд на Алену. Нет, ничего он с ней не делал, хотя девушка была очень даже не против сойтись поближе. Не хотелось оставлять за собой плохое. Алена еще себе кого-нибудь найдет, а так будет считать, что он её бросил. Она и так будет считать. Юные девушки любят себе выдумывать романтику там, где её и вовсе нет. Герман бросил хмурый взгляд на закручинившуюся приемщицу и отрывисто заявил:
— У орла выросли крылья, его ждет небо. Не будем мешать полету.
— Ох! — вырвалось у Людмилы Васильевны. Она в который раз приложила платочек к глазам. — Там я тебе, Кешенька, пирожков в дорогу собрала.
Её вторила Оксана:
— И курица завернута. Скушайте её сегодня, шобы не испортилась.
— Спасибо, — Иннокентий прочистил горло и встал. — Спасибо за все, друзья. Это было хорошее время.
— Да что там! — на глазах обычно выдержанного Брагина блеснули слезы.
Васечкин внезапно понял, что от него ждут, и начал обнимать на прощание всех подряд. Даже обычно выдержанный директор Корзон не уклонился и тем более Оксана. Алена же и вовсе не хотела отлипать, горяча молодого человека своим фигуристым телом.
— Пора, машина пришла.
Они все вместе вышли на крыльцо, около которого тормознула горкомовская «Волга». В руках у Иннокентия был дорогой кожаный кофр с аппаратурой, и увесистая сумка с вещами. Одетый по погоде в вельветовый коричневый костюм, под которым выглядывала коричневая водолазка, Васечкин двинул к машине. С собой он взял лишь летние вещи, решив, что за зимними заедет к старикам осенью. Он молча закинул вещи в багажник и залез в автомобиль на заднее сиденье.
— Привет, Света.