После невольной встряски директор туту ж уехал домой приводить нервы в порядке. Женская часть коллектива еще полчаса пошушукались, обсуждая делегацию, наряд грудастой комсомолки и бестолкового Кешу в придачу. И лишь вечером появившиеся старики-разбойники, наконец, объяснили комсомольцу в чем, собственно, была его промашка.
— Герман, друг, что же ты не пояснил юному дарованию такой тонкий политический вопрос. В итоге налицо подлая идеологическая диверсия. Мы играем на руку американскому империализму и сионизму. А также, не побоюсь этого слова, маоизму.
— Ты мне Мао не привлекай. Я рис не люблю.
Брагин после выезда принял с чаем толику самолепного бальзама и был малость навеселе. Кеша же все не мог понять, как при всем при этом у него всегда получается кристальная резкость? Молодой специалист прервал дружеские препирания и спросил:
— А можно все-таки пояснительную бригаду?
Шутку из будущего поняли правильно и вмиг втолковали молодому дарованию, что фотографии для партийного билета печатаются на специальной, производимой лишь для этого фотобумаге. А хранится она в сейфе у директора и выдается под роспись.
— Кто заказ у тебя принял? Люся?
— Вроде, — напряг память Васечкин.
— Вот с нее и пирожок. Она-то должна была знать, что к чему! — пояснил добродушно Герман.
— Тогда выпьем за битого! — тут же поддержал товарища Брагин.
— Я пас. Мне на тренировку.
— И правильно! Силы тебе понадобятся — завтра со мной на съемку в школу поедем. Там одних софитов четыре штуки. Не мне же их тащить?
Глава 21
Трудом дело Ленина крепи!
— А сейчас взялись за руки, идем в мою сторону. Быстрее!
Нет ничего хуже свадьбы поздней осенью. Уже нет озорной осенней позолоты и красот бабьего лета и еще не зима. Слякоть и холодрыга! Только сопли морозить. Но «по залету» даты не выбирают. Ладно хоть эти молодые играют свадьбу совершенно искренне. Просто «получилось» быстрее, чем планировалось. По команде они бегут к фотографу, распугивая клюющих пшено голубей. Крупа для этого было заранее положена в карман Иннокентия и рассыпана по дорожке. Метод апробирован и принят на вооружение будущим поколением видеооператоров. Для семидесятых дичайший креатиф!
На камеру заранее поставлен широкоугольный объектив «Мир». И да. Васечкин снимает уже не на дедовский «Контакс», а на «Зенит Е». Самый массовый любительский зеркальный фотоаппарат СССР. Его суммарный выпуск составил в итоге семь миллионов экземпляров. Вот умели клепать в Союзе тоннами кубометров!
Сам Васечкин предпочел бы более профессиональный «Киев 15», только недавно вышедший с Киевского завода «Арсенал». Но губу пока стоит закатать. Но на «Зенит Е» не имелось полного визирования кадра, и на нем был установлен устаревший шторный затвор от «Зоркого», отрабатывающий всего пять выдержек. Да и со шторками в морозы стоило снимать аккуратней. Не ровен час — замерзнут! Но что ты хочешь от массовой любительской камеры? Стоимость в сотню рублей со штатным «Гелиос44» вполне подходила для заштатного провинциального фотосалона. Зато в этой камере имеется встроенный экспонометр с селеновым фотоэлементом. А это придает «Зениту» большей оперативности.
«Киев» с его линейкой первоклассных объективов уже прерогатива профи от издательств или богатых фотохудожников. Стоил этот аппаратик с завода 360 рубликов, что было им не по карману. «Зенит» же взяли в фотосалон «Юпитер» для дальних выездов и репортажей. Для более серьезной работы имелся среднеформатный весьма увесистый «Салют». Эдакий трансформер, в котором Кеше еще разбираться и разбираться. Пока им доверяли снимать лишь Никодимычу и Оксане.
Правда, последняя не любила таскаться с ним. Больно уж тяжелая получалась сумка с самим фотоаппаратом, объективами, сменными кассетами и прочим. Молодая профурсетка, вообще, не любила выездную съемку. И потому их отношения с Кешей несколько потеплели, когда она узнала, что старички именно для этого его и готовят. Конкуренции в салоне она откровенно боялась, потому что в съемке использовала набившие оскомину штампы.