Так, а ВЛКСМ разве занимается половым воспитанием? Или это не их стезя? Кеша дал себе зарок провентилировать сей насущный вопрос в ближайшее время. Вдруг там в Уставе написано, что если ты чпокнул комсомолку, то должен или положить билет на стол, или идти с ней в ЗАГС. Ну или бежать на край света.
Как многого он еще про Советский Союз, оказывается, не знает.
— Вот он, полюбуйтесь на голубчика!
В просторном не по статусу кабинете директора фотосалона было на редкость тесно. Сам Абрам Савельевич Корзон, в будни обычно покуистический начальник нынче с предельно грозным видом Малюты Скуратова взирал на Васечкина. Рядом с ним возвышался незнакомый Кеше важный тип в хорошем деловом костюме. Сердце у Васечкина в этот момент ёкнуло. Высокое начальство он узнавал в любом обличье. И судя по многозначительному виду и хорошей одежде, человек этот в городе был не последним.
Его сопровождали две дамы. Одна невзрачная оплывшая от постбальзаковского возраста «мышь» в мешковатом сереньком. Зато вторая партийка, моложавая и подтянутая женщина в терракотовом брючном костюме притягивала к себе взгляд. Вернее, притягивал взгляд раздвигающий ее пиджачок вширь замечательный бюст. Дама направление Кешиного взгляда просекла и мило ему улыбнулась. Васечкин не удержался, и ответно расплылся в улыбке.
— Вы только гляньте! Молодчик, делов натворил, еще и лыбится!
Подтянутая и модно прикинутая брюнетка Оксана Федорчук с нескрываемым ехидством поглядывала на новичка. Смахивающая не нестареющую Софию Ротару нагловатая профурсетка видела в нем конкурента и не упустила шанс подпустить шпильку. Из-за её стройной фигуры выглядывали остальные работники фотосалона. Пухленькая, но зато добросердечная Нина Андреевна Ковалева держала в руках платок и выглядела тревожной.
Если первая дама была основной работницей в фотосалоне после стариков-разбойников, снимая фото на документы и детей. То вторая работала лаборантом, но брала время от времени на полставки смены и в салоне, снимая только на документы. В фотографию Нина попала, в общем-то, случайно, но со временем привыкла и звезд с неба не хватала. Кешу она по-бабьи жалела и временами подкармливала.
Их штатный ретушер и неудавшийся в прошлом художник с интересным именем Ипатий Коловратов ободряюще подмигнул Кеше, а затем сразу сделал нарочито скорбное лицо. Это его выходку заметила бухгалтер «Юпитера», ту же сурово сдвинув покрытые густой красной помадой губы. Ирина Никифоровна Зудова считала, что в ней она неотразима. Как и в нелепой сиреневой кофточке.
— Да, это я. А в чем, собственно, проблема?
Деловой тон Васечкина тут же сбил намечавшийся спич их хитрожопого директора. Любит начальство по любому поводу наезжать на персонал. Да и в самом деле, надо сначала узнать, в чем же проблема? Важный гость еле заметно улыбнулся. Было ему на вид лет под сорок. Хотя отчего-то в этом времени все люди выглядели старше. Подтянут, прическа модная с длинными баками, чисто выбрит. Галстук тщательно подобран под рубашку. И обувь. Обувь на нем была брендовая. Откуда дровишки? Чувак явно не так прост даже для горкома.
— Так это вы Иннокентий Васечкин?
— Да.
— И вы фотографировали на партбилет товарища Кириленко?
Кеша пожал плечами.
— Я не помню всех по именам. Мне говорят размеры, а я снимаю и печатаю под них.
Горкомовский босс с интересом глянул на Васечкина.
— Вы, получается, совмещаете?
— В салоне я пока на правах стажера. Получил корочки фотографа совсем недавно.
— Ясно, — гость обернулся к директору.