— Послушайте, мы договорились встретиться ровно в два часа. Я приехал сюда издалека. Что происходит, черт возьми?
Секретарша бросает взгляд на стоящий на столе старый стационарный телефон и отвечает:
— Он все еще разговаривает с судьей.
— А вашему боссу известно, что я здесь? — осведомляюсь я достаточно громко, чтобы меня было слышно и за дверью кабинета.
— Да, известно. Прошу вас, не волнуйтесь.
Я снова сажусь, жду еще десять минут, а потом подхожу к двери, за которой находится прокурор, и громко стучу в нее. Прежде чем секретарша или ее начальник успевают что-либо сказать, я вваливаюсь в кабинет и застаю Чэда не говорящим по телефону, а стоящим у окна с таким видом, словно он поглощен созерцанием жизни города.
— Мы условились встретиться в два часа, Чэд. Какого черта?
— Извините, Пост. Я говорил по телефону с судьей. Входите.
— Да уж, позвольте, я это сделаю. Я просидел за рулем пять часов. Немного вежливости не помешало бы в качестве вознаграждения за это неудобство.
— Приношу мои извинения, — произносит Чэд с явным сарказмом в голосе и опускается в огромное, вращающееся кожаное кресло.
Чэду Фолрайту примерно столько же лет, сколько и мне. Последние пятнадцать лет он занимался уголовным преследованием преступников, в основном изготовителей и распространителей метамфетамина. Дело об убийстве Эмили Брун было самым резонансным в его прокурорской карьере. Три месяца назад, когда срок его пребывания на занимаемой должности стал близиться к концу, Чэд принялся бегать за телерепортерами, оказавшимися в поле его зрения, и рассказывать им о том, насколько тяжела ноша, лежащая на его плечах.
— Ладно, проехали, — говорю я и сажусь.
— Что у вас на уме? — интересуется Фолрайт и бросает взгляд на часы.
— Мы провели кое-какие ДНК-тесты, — отвечаю я, старательно удерживая на лице мрачное, недовольное выражение. В этот момент мне хочется отвесить прокурору крепкую оплеуху. — Нам известно, кто является настоящим убийцей, Чэд, и это не Дьюк Рассел.
Фолрайт воспринимает мои слова стоически.
— Рассказывайте, — говорит он.
— Рассказываю. Нам удалось получить биоматериал подлинного убийцы и сравнить его с помощью ДНК-теста с одним из лобковых волосков, фигурировавших в деле в качестве улики, на которую опиралось обвинение. Плохие новости, Чэд. Вы посадили не того человека.
— Вы тайно похитили наши вещдоки?
— Блестяще. Вас больше заботят мои грехи, чем свои собственные. Из-за вас едва не казнили невинного человека, Чэд. Обо мне не беспокойтесь — я просто парень, который раскопал правду.
— Каким образом вы украли этот самый лобковый волосок?