– Она покончила с собой? – спросил Пуаро.
– Такой вынесли вердикт… Это меня сломало, месье Пуаро. Возможно, у этого поступка была причина, как считали полицейские. Я примирился с их решением.
Он внезапно ударил кулаком по столу.
– Но я не был удовлетворен… О нет, уже четыре года я думаю и размышляю, и я не удовлетворен: я не верю, что Айрис убила себя. Я считаю, месье Пуаро, что она была убита – одним из людей, сидевших за столом.
– Послушайте, сэр… – Тони Чепелл привстал с места.
– Помолчите, Тони, – велел Рассел. – Я еще не закончил. Один из них сделал это, теперь я уверен. А потом под покровом темноты сунул полупустой пакетик цианистого калия в ее сумочку. Мне кажется, я знаю, кто из них это сделал. И я намерен узнать правду…
Раздался громкий голос Лолы:
– Вы безумец, сумасшедший! Кто мог причинить ей вред? Нет, вы сошли с ума. Я, я не оставаться…
Она осеклась. Раздался бой барабанов.
– Кабаре, – произнес Бартон Рассел. – Мы продолжим потом. Оставайтесь на своих местах, все вы. Я должен пойти и поговорить с музыкантами. Я с ними кое о чем договорился.
Он встал и вышел из-за стола.
– Невероятное дело, – заметил Картер. – Этот человек сошел с ума.
– Он безумен, – сказала Лола.
Свет в зале померк.
– Я чувствую, что готов сбежать отсюда, – произнес Тони.
– Нет! – Голос Полин прозвучал резко. Потом она пробормотала: – О господи, господи…
– В чем дело, мадемуазель? – тихо спросил Пуаро.
Она ответила ему почти шепотом:
– Это ужасно! Все точно так же, как было тем вечером…
– Ш-ш! Ш-ш! – зашикало несколько человек.