– Он мне сны рассказывал… Мы с ним и в Финляндию, и… Он как теленок был, такой ласковый… Я ему все на свете…
– Хорош теленок! За рога – и вернем!
– А мне он теперь даром не нужен! Подумаешь… Подонок! Пусть с этой… подстилкой ходит на свои пати!… Я ее… я своими руками… Лучше пусть не попадается-а-а…
Мужчины опять переглянулись.
– Светлана! – Уцелевшие рюмки и фужеры в шкафу испуганно звякнули, и Филарет приумерил голос. – Мы с Вилом никому тебя в обиду не дадим.
– Абсолютно!
– А мне…
– Ом мана падме ху! Это я так молюсь и ругаюсь. Не перебивай старшего по возрасту, разуму и положению. Вил, и ты помолчи.
Велимир испуганно прижал ладонь ко рту, выпучил глаза и съежился. Вроде бы даже он попытался задрожать…
– Вот именно. – Филарет выдержал паузу секунд в десять, кашлянул своим диаконовским басом, хлебнул из пустой чашечки и продолжил. – Дела у нас – спасибо шефу – закрутились тревожные, непонятные, но очень и очень многообещающие в смысле заработков.
– Я сейчас налью…
– Сиди! И слушай дальше. Касаются они, дела и заработки, нас всех, и мы должны действовать вместе, слаженно. Одному плохо – другие помогай. Мы видим, Светлана Сергеевна, что тебе в эти дни не сладко приходится, и в личной жизни у тебя – хотя мы с Вилом никоим образом в нее не лезем и не собираемся – проруха нэбольшенькая, а теперь вот это: – он повел рукой по сторонам. – Уладим. Мы все уладим, Света. Не вернется к тебе начальник наш – черт бы с ним, нового найдем, еще краше и толще прежнего. Но от нас с Велимиром тебе ни единого повода плакать не будет. Правильно я говорю, Вил?
– Да.
– Ни единого повода. Золотых гор не обещаем…
– Но насыплем.
– Но, повторяю, никому не позволим тебя обижать. И сами не будем. Денег же все вместе заработаем как следует, мало не покажется. Сменишь себе не только рамы, но и квартиру. И воздыхателей пару дивизий заведешь себе взамен убывших, либо в дополнение к имеющимся.
– Филарет Ионович, обрати внимание: она даже когда хнычет – все равно красавица, ведь вот что поразительно. Как Марина Мнишек.
– Как кто?… – Света вдруг отвлеклась на слова Велимира, и успех следовало закрепить.
– Это была такая польская панночка, Светик, Марина Мнишек, ослепительная красавица, жила во времена Бориса Годунова и одно время держалась рукою за корону царей московских. Хотела быть царицей и едва ею не стала. – Филарет недовольно подвигал бровями, но все же решил поддержать утешения:
– Федотович. Красива и ты, этого не отнять. Очень красива, но временно несчастна. За деньги и украденные шмотки, повторяю, не переживай и не горюй: материальный ущерб возместим из средств фирмы. Я обещаю. Теперь… О, какая ты молодец, Света. Это называется: красно солнышко вышло из-за туч.
ebooksa