Тут второй старший полковник из ГСН поставил на стол переносной компьютер и открыл его. Компьютер уже работал, на экран была выведена карта мира.
– Любую часть карты можно увеличить до нужного разрешения, максимальный масштаб 1:100 000. Если дважды щелкнуть «мышью» по цели, беспроводный модем передаст сигнал через спутник в шахту, и осуществится автоматический пуск ракеты.
Дети сгрудились вокруг компьютера, трогая его. У многих в глазах появились слезы, словно они прикасались к теплым рукам взрослых, протянувшимся к ним издалека.
Мина, заложенная в Обыкновенную эпоху
Вспышка сверхновой принесла разительные перемены далеко не во все уголки земного шара. Например, в одной маленькой деревушке в горах на северо-западе Китая жизнь практически не изменилась. Разумеется, взрослых не осталось, но их и в Обыкновенную эпоху было немного, поскольку по большей части они работали вдали от дома. И сельскохозяйственные работы, которые выполняли дети, были ненамного тяжелее тех, к которым они привыкли. Повседневная жизнь оставалась такой же, как и прежде: с восходом солнца проснуться и приняться за работу, после захода солнца поужинать и ложиться спать, хотя теперь дети обращали на окружающий мир еще меньше внимания, чем во времена взрослых.
Однако в какой-то период перед уходом взрослых детям казалось, что в их жизни наступят разительные перемены. Мимо деревни в горы было проложено шоссе, ведущее в долину, обнесенную колючей проволокой. Каждый день туда проезжали в большом количестве полностью нагруженные тяжелые машины, возвращавшиеся порожняком. Груз был накрыт зеленым брезентом или лежал в больших ящиках, содержащих неизвестно что, и если бы его весь сложили в одном месте, он, вероятно, поднялся бы вровень с одной из тех гор, что окружали деревню. Днем и ночью нескончаемый поток грузовиков двигался по шоссе, груженных в одну сторону и порожних обратно. Так продолжалось почти полгода, после чего вновь наступила тишина. Бульдозеры разрушили дорожное покрытие, и дети и немногие смертельно больные взрослые, остававшиеся в деревне, ломали голову: почему нельзя было просто оставить шоссе как оно есть, вместо того чтобы тратить столько сил, чтобы его разрушить? Вскоре развороченная земля снова заросла травой, более или менее слившись со склонами окрестных гор. Ограждение из колючей проволоки вокруг долины также сняли, и дети получили возможность снова охотиться и собирать дрова в ней. Придя в долину, они обнаружили, что там ничего не изменилось. Те же самые старые деревья, та же самая трава. Дети не могли взять в толк, зачем тысяча чужаков, в военной форме и в гражданском, бесцельно суетилась здесь на протяжении шести месяцев, и уж тем более куда делся груз, доставленный сюда бесконечной вереницей машин. Теперь все это казалось сном и постепенно забывалось.
Дети не могли знать, что в горной долине было погребено спящее солнце.
Историки называют это «миной, заложенной Обыкновенной эпохой». Межконтинентальную баллистическую ракету окрестили так по двум причинам. Во-первых, потому, что она размещалась в самой глубокой шахте в мире. Шахта глубиной сто пятьдесят метров была накрыта сверху слоем земли толщиной еще двадцать метров, поэтому ее было невозможно обнаружить даже во время раскопок. Непосредственно перед запуском направленный взрыв должен был разрушить слой земли, открывая люк шахты. Во-вторых, потому, что она без всякого обслуживания ждала сигнала пуска, подобно притаившейся под землей мегамине, ждущей приближения жертвы. «Мина, заложенная Обыкновенной эпохой», имела в высоту девяносто метров и, будучи поставленной на землю, поднялась бы вверх высоким шпилем. Теперь она спала глубоким сном в шахте, работали только таймер и приемник. Безмолвно прослушивая свою выделенную частоту, приемник получал из окружающего мира самый разный шум, но он ждал длинную последовательность цифр, ключ такой стойкий, что самому быстродействующему компьютеру в мире пришлось бы трудиться до скончания века, чтобы его взломать. И существовала еще только одна копия этого огромного числа, сохраненная на компьютере пяти специальных наблюдателей. Когда таймер отсчитал бы 315 360 000 секунд, то есть десять лет с момента своего запуска, «мина, заложенная Обыкновенной эпохой», пробудилась бы ото сна, чтобы окончить свою жизнь: включить все свои системы, вылететь из шахты и уйти на орбиту высотой пять тысяч километров, где она бы самоуничтожилась, оставив яркую звезду, видимую при свете дня в течение приблизительно десяти секунд.
Однако когда таймер досчитал лишь до 23 500 817 секунд, приемник получил длинный ключ, а следом за ним еще два числа с точностью до третьего знака после запятой. Приемник проверил оба числа: если бы первое выходило из диапазона от нуля до ста восьмидесяти или второе – из диапазона от нуля до девяноста, не произошло бы ничего и приемник продолжил слушать. Однако в данном случае оба числа, хотя и были близки к граничным значениям, попали в допустимые диапазоны; больше программе ничего не требовалось. Приближался рассвет, горы на северо-западе страны все еще дремали, долина была окутана легким туманом, однако «мина, заложенная Обыкновенной эпохой», пробудилась ото сна во всей своей мощи.
По всему ее огромному телу разлилось тепло электрического тока. После пробуждения она первым делом извлекла из приемника значения двух координат и ввела их в базу данных системы целенаведения, которая тотчас же добавила на карту Земли масштаба 1:100 000 новую точку. За считаные мгновения центральный процессор рассчитал параметры траектории полета и, установив по базе данных, что цель находится на равнине, настроил боеголовку на воздушный взрыв на высоте 2000 метров. Если бы ракета обладала сознанием, она обратила бы внимание на одну странную деталь, поскольку во всех бесчисленных моделированиях запуска после установки в шахту, в ходе которых проверялась надежность системы, континент, на котором находилась цель, единственный не был задействован ни разу. Однако это не имело значения. Все прошло так, как было заложено в программе. Для электронного мозга ракеты мир представлялся предельно простым, и важно было только то, что цель находилась в далекой Антарктиде. Весь остальной земной шар представлял собой лишь координаты, описывающие траекторию полета до цели, мигающей точки на самой макушке прозрачной сферической координатной сетки, манящей ракету к себе, чтобы та завершила свою крайне простую задачу.
«Мина, заложенная Обыкновенной эпохой», включила систему нагрева топливных баков. Подобно большинству межконтинентальных баллистических ракет, она использовала жидкое топливо, однако для обеспечения долгосрочного хранения баки заполнили специальным составом, находящимся в желеобразном состоянии, который требовалось предварительно растопить.
Направленный взрыв сорвал слой земли над шахтой, открывая «мину, заложенную Обыкновенной эпохой», взору предрассветного неба.
Глухой грохот взрыва услышали чутко спавшие жители деревушки, которые определили, что донесся он со стороны долины, но посчитали его далеким раскатом грома и не придали ему значения.
Однако следующий звук, дошедший до деревушки, уже не позволил им снова заснуть и разбудил остальных детей. Теперь это был низкий рык, словно в недрах земли пробудилось какое-то исполинское чудовище или далеко в горах хлынул стремительный поток, грозящий затопить весь мир. Задрожала бумага в забранных частыми переплетами окнах. Звук нарастал, переходя от низкого рыка к пронзительному реву, от которого содрогнулись крытые черепицей дома.
Дети выбежали на улицу и увидели, как из долины в небо медленно карабкается гигантский огненный дракон. Пламя, отбрасывающее на окрестные горы оранжевое зарево, было таким ярким, что на него нельзя было смотреть. На глазах у детей огненный шар поднимался, набирая скорость, все выше и выше, превращаясь в светящуюся точку, а рев становился все более приглушенным. Наконец яркая точка устремилась строго на юг и вскоре растворилась в предрассветном небе.
Ответный удар
С утра небо над Антарктидой было затянуто низкими тучами, затем повалил сильный снег, однако настроение Дейви оставалось приподнятым. Коктейль-вечеринка, устроенная на базе накануне вечером по случаю победы в Олимпийских играх, затянулась далеко за полночь, однако Дейви прекрасно выспался. Полностью отдохнувший, он завтракал в обществе генералов и старших офицеров, прибывших в Антарктику. Президент высоко ценил возможность, предоставляемую завтраком, поскольку по утрам дети обыкновенно пребывали в хорошем настроении, а к вечеру после долгого утомительного дня становились раздраженными и сварливыми. За завтраком можно было многое обсудить.
Дети собрались в герметичном ангаре. Военный оркестр исполнял приятные мелодии, ублажая слух завтракающих. Настроение у всех было отличное.
– Предсказываю, что сегодня китайские дети объявят о своем выходе из игр, – сказал Дейви.
Семизвездочный генерал Скотт, разреза́вший бифштекс, ухмыльнулся.