– Правильно, – дрогнувшим голосом подтвердил Вэй Мин. – Они тоже были в Антарктиде.
– Где они сейчас?
– Ван Жаня эвакуировали месяц назад с первой партией раненых, но я не знаю, добрался ли он домой. Он был тяжело ранен в танковых играх. Ван Жань выжил, но у него поврежден позвоночник, так что он, скорее всего, больше никогда не сможет ходить.
– О… ну а Цзинь Юньхуэй? Насколько я помню, он стал летчиком-истребителем?
– Точно. Летал на Цзянь-10 в Первой авиационной дивизии. Его судьба сложилась гораздо удачнее. В игре истребителей он врезался в русский Су-30, и оба самолета развалились прямо в воздухе. Цзинь Юньхуэя посмертно наградили медалью «Туманность», хотя все понимали, что во вражеский самолет он врезался чисто случайно.
Желая скрыть свою печаль, Хуахуа поспешил сменить тему:
– Ну а другие ребята из нашего класса?
– Первые несколько месяцев мы поддерживали связь друг с другом, но с началом «Города сладостей» большинство, подобно остальным детям, бросили работу. Я не знаю, что с ними стало.
– Кажется, товарищ Чжэн оставила младенца?
– Верно. Сначала за малышом ухаживали Фэн Цзин и Яо Пинпин. Сяомэн прислала няню, но последним распоряжением товарища Чжэн было: «Вы не должны использовать свои связи и положение, чтобы обеспечить моему ребенку особый уход», поэтому девочки не отдали младенца. В самом начале «Города сладостей» ясли поразила эпидемия, у мальчика была высокая температура. Он выздоровел, однако болезнь отняла у него слух. Под конец «Города сладостей» ясли были расформированы, и при последней встрече Фэн Цзин сказала, что ее перевели в другие ясли. Где теперь ребенок товарища Чжэн, никто не знает.
У Хуахуа подкатил комок к горлу, не давая ему говорить. Его охватила глубокая печаль, и защитный покров нечувствительности, приобретенный на вершине власти, мгновенно растаял.
– Хуахуа, – спросил Вэй Мин, – ты помнишь наш выпускной вечер?
Хуахуа кивнул.
– Разве можно его забыть?
– Очкарик говорил о том, что будущее нельзя предсказать. Может произойти все что угодно. Он доказал это с помощью теории хаоса.
– Правильно. Он также упомянул принцип неопределенности…
– Кто бы мог тогда подумать, что мы с тобой встретимся в таком месте?
Хуахуа больше не мог сдерживать слезы. На ледяном ветру они практически сразу же замерзли у него на лице. Хуахуа поднял взгляд на своего одноклассника. Брови Вэй Мина побелели от инея, кожа на лице потемнела и огрубела, покрывшись шрамами, следами от обморожений и видимыми и невидимыми ссадинами и царапинами, оставленными жизнью и войной. Детское лицо преждевременно состарилось.
– Мы повзрослели, Вэй Мин, – сказал Хуахуа.
– Правильно. Но тебе пришлось взрослеть быстрее, чем нам.