– Хорошо. Ты знаешь, где пакет с вермишелью?
– Да.
– Замечательно! Бери его!
На линии снова наступила тишина, но затем послышался шорох.
– Нашла! – всхлипнула девочка. – Я хочу есть!
– Так ешь же! – нетерпеливо воскликнул Хуахуа.
– Пакет… я не могу его открыть!
– Замолчи, дура! Просто откуси угол, а дальше разорви!
– Ради всего святого, ты думаешь, она сможет откусить угол? Может быть, у нее еще и зубов-то нет!
Но когда Сяомэн уже собралась объяснить девочке, как вскрыть пакет, послышался треск разорванного целлофана, а следом за ним хруст сухой вермишели.
– Нет, не надо есть ее так! Поищи термос!
Не обращая внимания на Сяомэн, девочка продолжала громко хрустеть вермишелью. Хуахуа взял пульт, чтобы переключиться на другую линию, но, взглянув на карту, застыл в изумлении. Появился десяток новых линий, и к ним добавлялись еще и еще, в основном из крупных городов. Из некоторых городов уже выходили по две линии, все нацеленные в Пекин. Экран показывал, что вызовы поступили больше чем от пятидесяти портов (не все они были выведены на карту), и это количество стремительно росло. Потрясенные дети уставились на экран, а когда они опомнились и хотели переключиться на другой город, вся карта уже была исчерчена бесчисленными линиями. Если верить экрану, свыше тысячи трехсот портов вызывали Пекин. И это был лишь один из десяти сетевых адресов ГИЦ, так что на самом деле видна была лишь верхушка айсберга!
Все дети страны вызывали Пекин.
Эпоха сверхновой, 15-я минута
– Пекин, вы меня слышите? Почему мама и папа до сих пор не вернулись домой?
– Что? Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?
– Я не знаю, куда они ушли. Они сказали – никуда не выходить и ждать дома.
– Они же должны были сказать, что больше не вернутся?
– О нет!
– Тогда слушай: твои родители больше не вернутся.