– Что?
– Выйди из дома и осмотрись. Найди других детей. Ступай!
– Мамочка-а-а-а! Я хочу маму!
– Не плачь. Сколько тебе лет?
– Мама говорила… Три. Три годика. – Всхлипывания.
– Послушай, не надо искать маму. Она ушла и еще очень долго не вернется. Иди в соседнюю квартиру и ищи других детей.
– Эй, Пекин, кому мне сдавать домашнее задание?
– Что?
– Учителя собрали нас здесь и задали уйму уроков. Они сказали нам спать, когда мы устанем, а как проснемся, делать уроки. И не выходить на улицу и никуда не ходить. После чего сами ушли.
– У вас есть еда и вода?
– Есть, но я спрашивал насчет домашнего задания.
– О, черт возьми, делай что хочешь!
– Алло, Пекин? Правда ли, что взрослых больше нет?
– Правда. Они умерли…
– Пекин, кто теперь нами руководит?
– Спросите у своего непосредственного начальства.
– Эй! Вы меня слышите? Вы меня слышите?
Всего за каких-нибудь пятнадцать минут дети в ГИЦ ответили на огромное количество похожих звонков, но не обработали и сотой части от их общего числа: экран показывал, что больше восемнадцати тысяч портов вызывали Пекин, и карта была покрыта густой сетью красных линий. Дети стали относиться к звонкам избирательно: выслушав первые несколько слов, они переключались на другую линию, если положение не было критическим.
Эпоха сверхновой, 30-я минута
– Эй, Пекин! У нас проблема. Горит нефтехранилище, взрываются большие цистерны! Река горящей нефти направляется в нашу сторону! С минуты на минуту она доберется до города!