Самаэль

— Он человек, — громче чем требовалось, говорю в ответ. И добавляю еле слышно, — которого я люблю…

— Ну-ну…, не знаю как ты, но он — точно тебя любит. Ты пойми, он не тот человек, который будет долго и красиво говорить, он просто совершает поступки. Вот, только если обманешь его, то выпустишь чудовище из клетки и человек, который внутри, не вернется никогда… Иди. Мне пора.

— Не обману, — шепчу я и выскакиваю из машины.

Загораются фары машины, которые освещают мне путь. Сначала шла быстро, но потом срываюсь на бег… Когда я добралась до освещенной проезжей части, повернулась, а за спиной темень и никого. Такое чувство, что не было ни человека, ни разговора…

С правой стороны и правда оказалась гостиница, в которой поселил меня отец. Захожу в холл и сталкиваюсь с папой. Он весь бледный, дерганный… Переживал, мелочь, а приятно. Маленькая девочка внутри меня обрадовалась.

— Господи, жива, — кидается ко мне отец и крепко обнимает, — я хотел вернуться, но на выходе мне в руку какой-то парень сунул записку, чтоб я ехал в гостиницу, что ты здесь. Приехал, спросил на ресепшне, а мне сказали, что ты не возвращалась… Думал с ума сойду, нарисовал себе в голове, что это этот придурок Костя все подстроил…, а тут ты.

— Со мной все в порядке, меня вывел какой-то парень и привез сюда. — Я хочу быстрее подняться в номер и побыть наедине. Я хочу, чтобы быстрее приехал Саша, хочу обнять его и почувствовать его тепло… — Я пойду в свой номер, ладно. Я эмоционально устала, мне нужно побыть одной.

— Ладно, — говорит отец, выпуская меня из своих объятий. — Иди. Если что, то я в баре, а мой номер напротив твоего.

— Хорошо.

Иду в свой номер в надежде застать Сашу там, но ни через полчаса, ни через час — его нет. Я вся извелась. Измерила номер своими шагами вдоль и поперек. Стала возле окна и наблюдаю за движением машин по проезжей части. На часах начало первого, а движение довольно плотное, такое чувство, что город никогда не спит. Слез нет, только внутри тяжесть, которая давит на грудь, сердце стучит через раз, а руки холодные, несмотря на то что на дворе лето.

В номере темно. Я не зажигала свет, только свет уличных фонарей немного освещает комнату.

Слышу щелчок и дверь распахивается. В дверном проеме, который освещен светом коридора стоит силуэт, большой, мощный и … такой родной. Он делает пару шагов в комнату и закрывает дверь, толкнув ее. Делаю робкие шаги на встречу. Саша протягивает мне руку. Я подаю в ответ свою, а он подтягивает меня к себе и крепко обнимает. Провожу свободной рукой по лицу, чувствую, что на бровь наклеен пластырь, припухшую скулу… Я боюсь, боюсь сделать ему больно. Отстраняюсь и вглядываюсь в лицо. Губа рассечена, глаз заплыл, на скуле царапины…

— Ты чего, — провожу пальцами по лицу Евы. Она, нежно исследует мое лицо, а по щекам бегут струйки слез. — Все прошло, все хорошо, не плачь… Я жив, здоров — могу справку показать.

— Хм… — усмехаюсь сквозь слезы. Я и не заметила, как начала плакать. — Ты прости меня. Это все из-за меня…, я так перед тобой виновата.

— Ну, что за глупости, поверь, если б не ты, эти люди нашли б другую причину, а может и сто причин… И было б намного хуже, а так я успел подготовиться и победить.

— Ты мой самый главный победюн в мире, — говорю с улыбкой.

Саша берется за края моего платья и резко дергает в разные стороны.

— Эй, ты чего?

— Как только увидел тебя в этом платье, сразу решил, что порву его на мелкие кусочки и сожгу. — Ткань легко поддалась под напором моих рук и через секунду Ева стояла передо мною в одном белье. Начинаю расстёгивать рубашку.

— А тебе можно, — спрашиваю у Саши. Он только после боя, мало ли какие у него травмы?