— Эту? — уточнил я, развернув экран к девушке лицом.
Секунду, она смотрела молча, потом на ее щеках проявился румянец.
В общем, не мудрено. Идея ударить по системникам «их же оружием» с самого начала показалась мне притягательной. Они тогда в Праджисе хотели снять видео с Викторией, ну а мы в отместку устроили фотосессию.
На той фотографии, что в итоге «пошла в работу», я сидел на крышке унитаза. Виктория была на мне сверху. Платье на ней было высоко задрано, показывая шикарный подкаченный зад девушки. Тонкая полоска трусиков съехала немного в бок, открывая совсем уж интимные подрбности, а моя правая рука сдавливала одну из ягодиц. Я до сих пор помнил это ощущение податливой упругости под пальцами. Приятное — чего уж душой кривить.
Телефон во время снимка держала сама Виктория. Наши лица были развернуты к камере, а моя левая рука лежала у системницы на лице. Указательный и средний пальцы были у нее во рту.
Если подумать, то такой снимок мог послужить даже большим компроматом, чем какое-либо видео, просто потому, что тут все явно было добровольно. Поза и выражение лица Виктории ясно на это указывали. Понятно, что даже несмотря это, решимости выдать ее за Иеремию у глав родов вряд ли убавилось, но то, что задачу мы им усложнили — это точно.
— Удали, — скомандовала она спустя несколько секунд.
— Чего?! — посмотрел я на нее в ответ как на ненормальную. — Это произведение искусства! Ни за что.
Она открыла рот, явно чтобы еще что-то возразить, но возмущение было настолько велико, что получилось у нее только:
— Ты… Духов… ты…
— Да? — хмыкнул я.
— Кобелина, — проговорила она отчетливо. Потом еще пару секунд смотрела. — Мне тоже скинь тогда.
— Хах, — улыбнулся я, с трудом удержавшись от того, чтобы не заржать в голос. — Скину. Или…
— Что?
— Может еще чего снимем?
Видимо, там, когда Эрик собирался нас прикончить, я тоже прилично так стресанул. Так что, в общем, неудивительно, что меня немного… хм…
— Эй! — успела лишь выдохнуть она.
Схватив ее за локоть, я притянул девушку к себе спиной ко мне. Одной рукой взял телефон, второй прижал Викторию.
— Эй, больно!
Мои пальцы стиснули ее грудь.