– Ты расстраиваешь дочь. Она себе места найти не может. Не может радоваться. Не может вести привычную жизнь. Как давно ты в таком состоянии? Больше двух месяцев?
– Около того…
– И ты никогда не думал себя освободить?
– Ты… имеешь в виду… убить себя?
– Например, убить, – уверенно произнес бывший коллега.
Каспар приоткрыл рот и смотрел прямо в глаза Томаса.
– Конечно, меня посещали такие мысли…
– И почему не сделал?
– Это странный вопрос… Томас.
– Что же в нем такого странного? Обычный вопрос. Ты был бы готов умереть ради Эрны?
Каспар ничего не ответил, лишь вглядывался в мужчину, не понимая, к чему весь этот странный разговор. Томас встал с кровати и подошел к изголовью. Он опустился на корточки и тихим голосом обратился к бывшему коллеге:
– Согласись, Каспар. Ты слаб. Тебе осталось жить не больше двух месяцев. Да что уж там, раз тебя подводит память и ты ослеп на один глаз – тебе осталось несколько недель, ну максимум месяц. И все это время Эрна должна нянчиться с тобой. Должна ждать, когда ее отец наконец откинет ноги.
По телу Каспара пробежалась дрожь. Он хотел поднять руку, чтобы схватить за горло Томаса и поставить этого тридцатипятилетнего выскочку на место, но осознал, что руки стали тяжелыми, непослушными.
– Что ты мне вколол?
– Как что? Обезболивающее, Каспар. Я спасаю тебя. Избавляю от страданий. Ты еще за это спасибо сказать мне должен. Ты скоро заснешь и больше не будешь чувствовать боли. Станешь свободным! Разве не этого ты хотел последнее время – освободиться от мучений?! А за то, что я так любезно тебе помог, воспользуюсь твоей дочерью. Я смогу осуществить все свои планы, и мне не придется ждать, когда ее папаша сдохнет!
– Томас! Что ты не… сешь? – язык Каспара стал заплетаться.
Его глаза быстро бегали в испуге. Если бы он мог только подняться, а не лежать здесь жалким бревном.
– А рассказать тебе, что я сделаю с Эрной? Ох, твоя дочь стала героиней моих фантазий!
Томас поправил одеяло, укрыв им грудь Каспара, которая из-за быстрых и коротких вдохов поднималась и опускалась. Отец Эрны был очень напуган, что нравилось Томасу. Он любил видеть в людях испуг, любил наблюдать.
– Впрочем… зачем тебе знать, – сказал Томас после короткой паузы. – Ты умрешь в неведении.
ebooksa