На следующий день, рано утром, что называется, едва встало солнце, мы с Юлькой стояли на заднем дворе, перед несколькими, посаженными в ряд, толстыми жабами.
– Юль, – я зевнула, прикрыла рот ладонью, потерла слипавшиеся глаза, – тебе не кажется, что их тут больше, чем надо?
– Вот и выясним, – отмахнулась она от меня, – опытным путем, так сказать. Колдуй давай.
– Я?
– А кто ж еще? Ты их превращала в жаб, прямо или косвенно, тебе их и в человеческий вид возвращать. А я, если что, подстрахую.
– Интересно, как.
– Излишки твоей магии приму, чтобы ты дом не разнесла на молекулы.
И вот поспорь с такой упертой подругой.
Я вздохнула, пару секунд потеребила в руках белоснежную бахрому сарафана, в котором вышла на улицу, посмотрела на жаб, на Юльку, вспомнила те редкие уроки, которые мне давал Кощей, заклинания из родовой книги… А потом вдохнула поглубже и от всего сердца пожелала, чтобы все жабы, сидевшие перед нами с Юлькой, превратились в людей. Ну, или кикимор. В зависимости от того, кто кем был раньше.
Какое-то время ничего не происходило. Я уж было наивно понадеялась, что и не произойдет. Но жабы вдруг начали меняться на глазах, раздаваясь в ширину и в длину.
– Ой, – изумленно пробормотала я, наблюдая, как рядом с мужиками из деревни и кикиморами становятся стройные красавицы с коричневой кожей. Каждому мужику по красавице. Вот тебе и царевна-лягушка.
– Матушка ведьма, – то ли выплюнул, то ли выдавил из себя одни из мужиков, – пощади! Не разлучай нас с женами нашими!
Юлька хрюкнула и затряслась в истерике.
Я закусила губу. Приехали.
– А семьи ваши?
– Сироты мы, – прогудел второй мужик. – Все четверо – сироты. Пощади, матушка ведьма!
Юлька сползла по стенке дома на землю, смех стал перемножаться с икотой. Вот уж кому действительно весело.
– Односельчанам как жен объясните? – спросила я, понимая, что вернуть жабам их родной облик не смогу – умения не хватит.
– Милостью твоей, матушка ведьма, – подключился третий мужик. – Скажем, что сама ты нам жен выбирала.