Но зачем разгадка мне,
Если я молюсь Весне,
Если я в вечерний час
Рад, что вот, Звезда зажглась.
– Жар-птица что? – неверяще спросила я на следующий день у Юльки.
Та пожала плечами:
– Это не жар-птица «что», а Вася. Ей же захотелось «собачку, пушистую, как котик». Жар-птица просто-напросто это желание исполнила.
На воображение я не жаловалась, но тут оно выдало мне совершенно неприличные картинки.
– И где это чудище? – вздохнув и попытавшись смориться с необходимостью кормить еще одного проглота, уточнила я.
– Ты точно хочешь его увидеть? Может, потом? Сюрприз будет, – ехидно заметила Юлька.
– Прибью, – устало пообещала я. – Где?
– На заднем дворе, где ж еще. Думаю, Кощей о нем еще не прознал. Не успел.
Юлька ошиблась: Кощей разглядывал «собачку» вместе с восторженными детьми.
Четырехлапое чудовище, заросшее пушистой густой шерстью, больше всего напомнило мне высотой и строением помесь колли и сенбернара. Только те все же были поменьше размерами. И не такие пушистые.
– Где она? – заозиралась я, рассмотрев и длинные клыки у «собачки», и когти на лапах, да такие, что при желании живность могла передвигаться по стенам. – Где эта вредительница? Сейчас я сверну ей шею.
Кощей удивленно приподнял брови:
– Так это не твое?
– Жиры. В подарок Васе.
– Чудесный подарок, – задумчиво проговорил Кощей.