Время до первого сентября пронеслось со скоростью ультразвуковой ракеты. Мы с Никой привычно готовились к очередному учебному году, спешно покупали одежду и обувь взамен оставленных в Лукоморье, собирали дочери ранец, искали учебники. В общем, обычная предшкольная лихорадка. Мне пришлось влезть в кредит и разориться на новый мобильник. Нике я тоже купила «звонилку», причем не особо дешевую, стремясь отвлечь ребенка от мрачных дум. Школьные собрания учителей и родителей, предучебный мандраж, новости обо всех и обо всем – раньше мне всегда нравилось это волнительное ощущение, я любила бывать на людях и работать в коллективе. Да, школа – это серпентарий в миниатюре, но сплетни за спиной меня мало трогали, а в лицо мне, зная мой острый язычок и непростой характер, никто гадостей не говорил. Потому и шла я каждый день на работу практически как на праздник, с удовольствием искала подходы к сложным детям, разрабатывала новые методы обучения, пыталась заинтересовать своих деток якобы скучной историей.
Но все это было раньше. До Лукоморья. До Кощея. До моего разбитого сердца. Теперь же я с трудом заставляла себя каждый деть наклеивать на губы искусственную улыбку, тщательно одевалась и наряжала Нику, в общем, старалась запудрить мозги окружающим и показать, что у нас с дочерью все просто отлично. Никаких проблем и забот. Вот только сама Ника так не считала. Из активного шаловливого ребенка она превратилась в замкнутого подростка, молча выполняла все мои просьбы и любые указания учителей, молча ела, молча делала уроки. И просыпалась каждое утро с опухшим от слез лицом.
Впрочем, я от нее в этом вопросе не отставала. По ночам мне упорно снился Кощей. С каждым разом он хмурился все больше, твердил о каком-то непонятном барьере, обещал все кары небесные своей непослушной ведьме и раз за разом растворялся в утренних сумерках.
Из-за постоянных нервов и жуткого перенапряжения у меня испортилось здоровье: слабость, сонливость, усталость, постоянные головные боли, тошнота – эти симптомы стали моими спутниками на долгие дни.
– Дарья Викторовна, может, вам к врачу сходить? – озабоченно спросила как-то столкнувшаяся со мной в коридоре между уроками директриса. – Если нужно, поменяйтесь с коллегами, возьмите отгул, наконец.
Я вымученно улыбнулась и заверила начальницу, что обязательно зайду к участковому врачу. В субботу. После уроков. Мне не поверили, но на время отстали.
В конце сентября, в ясный теплый день, на большой перемене, я, выйдя подышать свежим воздухом на небольшой пришкольный участок, неожиданно столкнулась там с Юлькой. Подруга как обычно была подтянута, накрашена, модно одета. Одни ее брюки стоили больше, чем моя старушка машина.
– Ну наконец-то, – всплеснула руками Юлька и крепко меня обняла. – Дашка, у тебя мозги есть?! Какого лешего ты такой сильный барьер поставила?! Тебя же найти невозможно! Хорошо, я знаю, где искать! Даша! Даша, ну что ты?!
Я хотела ее убить? Может и так. Когда-то хотела точно. Но это было давно, очень давно. В прошлой жизни, наверное. Теперь я обняла Юльку в ответ и, не сдерживаясь, разрыдалась, давая волю всем скопившимся во мне эмоциям.
Юлька дернулась было, но потом поняла, что я так просто не отстану, и несколько минут покорно стояла, позволяя мне намочить слезами дорогущую блузку от какого-то там известного кутюрье. Наконец, когда я более-менее успокоилась, подруга отстранила меня от себя, открыла рот, чтобы что-то сказать и вдруг резко побледнела.
– Кощей тебя убьет, – пробормотала она ошарашено, – а я ему помогу. С удовольствием…
Затем сделала непонятные пассы руками перед моим лицом, удостоверилась, что больше рыдать я не собираюсь, и исчезла в открывшемся портале.
До окончания рабочего дня я ходила в буквальном смысле слова без чувств: на меня напала непонятная апатия, и в мозгу то и дело мелькала фраза из детского фильма: «Что воля, что неволя – все равно»6. Вот так и мне было все равно. На кричавших учеников и настороженно косившихся на меня коллег я не реагировала, на все вопросы отвечала машинально, не вдумываясь в смысл слов. Даже Ника, временно вылезшая из своего кокона и начавшая тормошить меня, не вызвала во мне никаких эмоций. Будто чужой ребенок рядом стоял.
– Мам, ну мам же, – испуганно звал меня ребенок.
Я повернулась на голос и так же бездумно уставилась на подъехавший к опущенному школьному шлагбауму за спиной дочери дорогущий «мерс». Машина была мне не знакома. «Видно, очередного богатенького ребенка на дополнительные занятия привезли», – появилась в голове равнодушная мысль. Двери машины меж тем открылись.
– Ну здравствуйте, галюники, – пробормотала я, наблюдая, как из авто один за другим появляются сначала шикарно одетый Кощей, затем Ваня, а потом и Юлька.