– А как же Никина школа? – спросила я Кощея, когда мы ночью лежали в постели.
– Найдем возможность, – последовал ответ. – Юля говорила, что у вас есть домашнее обучение. Привозить Нику два-три раза в год на экзамены не так сложно.
Я только вздохнула, еще раз убедившись в том, что муж мой – тип мутный, мной далеко не полностью изученный.
– Откуда у тебя «мерс»? – задала я очередной вопрос, наслаждаясь присутствием любимого.
Он насмешливо посмотрел на меня, взъерошил мне волосы.
– Не один Финист на Земле часто бывает. В вашем мире я – успешный и влиятельный деловой человек, часто уезжающий в длительные заграничные командировки.
Логично, блин. И не придерешься. Этакий сказочный бизнесмен с говорящим котом…
Утром нас привычно разбудил грохот, затем послышались крики.
– Ты уверен в домашнем обучении? – мрачно буркнула я, зевая с риском вывернуть себе челюсть.
– У тебя есть другое предложение? – хмыкнул чересчур бодрый Кощей, поднимаясь с постели.
На первый этаж мы спустились вдвоем. Сошли с лестницы и остановились, с любопытством наблюдая за раскинувшимся перед нами батальным полотном. Ника с Ваней в буквальном смысле слова оседлали извивавшуюся ужом под ними полную простоволосую девку, судя по видневшейся одежде – из прислуги, рядом с довольным видом умывался Васька, тут же сидела шушиндра. А около входной двери валялась очередная лягушачья шкурка.
– Дети, слезьте с нее, – голос Кощея прозвучал непривычно холодно, и я сразу заподозрила неладное.
Муж весь подобрался, в глазах появился нехороший огонек. Судя по всему, служанке придется несладко.
Ваня с Никой тем временем послушно отошли в сторону. Кощей взмахнул рукой, и служанка, мыча что-то нечленоразборчивое, повисла в воздухе.
– Даша, тебе нельзя сейчас волноваться, – сообщил муж и вместе с летевшим рядом телом вышел на улицу. Шкурка отправилась за ними. Тоже по воздуху.
Я вздохнула. Тиран. Волноваться мне нельзя. А от любопытства изводиться можно?
– Ника, что тут у вас произошло? – требовательно повернулась я к дочери.
– Мамочка, она хотела шкурку вам подбросить! Под дверь, – сообщил боевой ребенок. – Она сама призналась, когда мы ее схватили!
Партизаны-разведчики, блин. Я почему-то вспомнила все части американского «Один дома» и с глубокой грустью осознала, что спокойная жизнь мне больше не светит.
На улице меж тем раздались странные звуки: то ли завывание ветра, то ли чей-то заунывный плач. Несколько секунд – и все стихло. Дверь отворилась, и в дом вошел невозмутимый Кощей. Один.