– Знаю.
Я невольно заговорила грубо. Пальцы у меня дрожали.
– Вот я и говорю, Рэйна: ты не хочешь еще раз попробовать поступить в институт искусств?
Мию посмотрела мне прямо в глаза.
Что-то во мне жаждало, чтобы она это спросила.
Но слова, слетевшие с моих губ, были не тем, что я на самом деле хотела сказать:
– Но и после института будет то же самое.
Я и сама понимала, как грубо это звучит.
– Это может сказать только тот, кто институт закончил.
Ударом на удар. Слова Мию звучали ласково, но отозвались прямо в моем сердце.
– Это жестоко.
А вот это уже было правдой.
– Можно, конечно, устроиться на работу, но продолжать рисовать тебе будет сложно.
Сама знаю.
– Говорю же, я в порядке.
Это я сказала из чистого упрямства, не желая сдаваться. Никакой уверенности у меня не было, и я заговорила громче. Испугавшись моего грозного вида, Мими забеспокоилась.
– Нельзя прийти в мир искусства только с одними способностями. Неважно, хорошо это или плохо, но, не закончив институт, ты не попадешь туда, где тебя будут воспринимать серьезно.
Я не успела ответить, а Мию продолжала:
– Конечно, если тебя обнаружит какой-нибудь критик и к твоим картинам отнесутся как к «искусству аутсайдеров», это другой разговор.
И это я знаю.