Кулаки побаливают, кости рук в целом… допустим, помню.
Голень правая болит, колени, лоб и из рёбер кое-что. Вот это уже не помню. А где это я так летал?
Мммм… рожа болит. Сильно. И плечо левое, сзади.
Я с трудом поднял руку и снял с лица что-то тяжёлое и металлическое. Утюг. Железка зацепилась за какую-то преграду и раздался краткий, металлический перезвон, от которого меня страшно замутило и захотелось умереть на месте. Я мееедленно опустил утюг на кровать, положив рядом, после чего снова стал шарить рукой у головы. Кастрюля. Великолепно! Объясняет, почему глаза открыл, а светлее не стало. А кастрюля значит что? Значит, на кухню. Значит — Борода.
— Бородааа! — хрипло закричал я. Опять стало плохо. Очень. Захотелось заречься пить, но для этого сперва стоит сменить друзей. И работу. И страну. Впрочем, лучше сразу мир.
— Что? — пробасил друг с кухни. Точно, с кухни. Грохочет чем-то. А ещё запах… шикарный! Чёрт. Сейчас или сдохну, или палас попорчу.
— Подыхаю… — получилось так реалистично, что сам заслушался. И хрипло, и сдавленно, и… Идеал, одним словом.
— Чего изволите-с? — С интонациями изысканного метрдотеля поинтересовался друг, заходя в мою мрачную обитель с наглухо занавешенными шторами. — Пиво, водка, вино, шампанское, топлёное сало? Воду?
— Воду. Много. Утопись в ей ссс…!
— Стакан воды для сударя! Угощайтесь, агась.
Друг впихнул мне в руки прохладную двухлитровую бутыль от газировки, заполненную чистой водой. Я влил её в себя без остатка. Просто осушил за пару глотков.
Выдохнув и моргнув пару раз, я нашёл в себе силы медленно осмотреться. Точно, дома у Серого, в гостевой комнате, на диване.
— Ты зачем мне утюг на морду поставил?
— Я? — Возмутился друг. — Ты сам его схватил и поставил под кастрюльку. Ко лбу, холодненькое приложить, агась. Ты что, опять ничего не помнишь?
Я напряг память, пытаясь вспомнить вчерашний вечер, или ночь… мозг яростно сопротивлялся, но пара вещей вспомнилась.
Сначала тот громила, арангутанг с лошадиной рожей и схожим смехом. Потом бегали. За ними, от них, от ментов, по деревьям, по стенам… и в урну, тошнить.
Наконец зайдя в подъезд и найдя лифт, что тоже было делом непростым, мы поднялись на этаж. В квартиру к Серёге. Даже попали в неё без приключений. Это показалось мне подозрительным. И я не ошибся! Следы от потасовки обработать было нечем, аптечка категорически отсутствовала.
Я тряхнул головой и перевёл взгляд на Серёгу да честно признался:
— Помню. Сдохнуть хочу. И всё.
— А как мы домой пришли помнишь?