Один разговор с Пирром чего только стоил. И он никак не шёл из моей головы. Пока я, пребывая в раздумьях, больно не налетел на уличного продавца газет.
Быстренько извинившись я поспешил поскорее уйти.
Улицы города буквально оказались забиты людьми. Они сновали во все стороны сразу. И влево, и вправо, переходили и перебегали дорогу по диагонали. Я наблюдал настоящий дорожный апокалипсис.
То и дело раздавались раздражённые крики извозчиков. Чтобы ненароком не задавить никакого ротозея, коих с лихвой хватало, им приходилось не ехать, а плестись не быстрее самих пешеходов.
Довольно колоритная картина получалась. Столько ярких красок, столько жизни. Учитывая, что по ночам по этим же улицам бродила смерть. И горожане не решились бы покинуть своих домов даже если бы начался пожар.
Внезапно весь этот многоголосый гомон исчез. Всего в одно мгновение вокруг воцарилась гробовая тишина. Только фыркающие лошади изредка напоминали о своём присутствии.
Все, абсолютно все без исключения с открытыми ртами уставились в небо. Мелкий чистильщик обуви врезался в меня и просто остановился. Пацан так и стоял, уперевшись в меня и пялился в небо.
Прежде чем тоже посмотреть, я заметил большую тень, скользящую по улице.
Ого... в небе проплывал огромный дирижабль. Он совершенно бесшумно парил в воздухе.
Зрелище было и правда завораживающим. Золотистый корпус дирижабля словно купался в солнечных лучах, играя зайчиками.
Насмотревшись, народ сперва начал перешёптываться, а потом улица и вовсе вернулась к своему привычному гулу людских голосов. Но из обрывков фраз суть я уловил.
Все поголовно были уверены, что на дирижабле прибыли высокопоставленные гости, приглашённые на приём к префекту. Я прямо представил, с каким выражением лица в небо смотрела Арья.
Уж она, пожалуй, таким гостям обрадовалась даже поболее самого префекта.
А мне, после разговора с Пирром, всё больше казалось, что я стану просто разменной монетой. Вроде как «кровь за кровь». Потому что вряд ли люди поймут, если Арья прирежет кого-нибудь из аристо, просто за то, что тот меня обозвал или довёл до слёз.
Поэтому я поспешил домой. Нужно было срочно навестить Боза. Он единственный кто был заинтересован в моей безопасности не меньше меня самого. Так что должен помочь или по крайней мере подсказать, как мне не сдохнуть вот прям сразу.
Я потратил не меньше часа на дорогу до дома. Всё это время мне пришлось локтями прокладывать себе путь. Так что я на своей шкуре ощутил всю боль и ненависть, исходящую от возниц в сторону пешеходов. Которые совсем не смотрели куда идут.
Наконец, с небольшой одышкой я оказался у ворот клана. Они, как и обычно в дневное время были открыты настежь. Вроде как — заходи кто хочешь. Правда все понимали, что за такое скорее всего убьют, поэтому никто и не заходил.
В библиотеку я влетел, обливаясь потом, словно оказался на финальном отрезке многокилометрового марафона. И когда дверь распахнулась, Боз так и замер, с открытой пастью и поднесённой к ней ложкой каши.
— Приятного аппетита, — бросил я, усаживаясь напротив совуха. — У нас проблема!
— У нас? — совух вертикально воткнул ложку в тарелку с кашей. — Ты вообще видишь чем меня кормят? — для демонстрации обоснованности своей претензии он поднял тарелку и перевернул её над столом. — Нормальная еда должна была упасть на стол. Понимаешь? — Боз несколько раз с силой тряхнул тарелку, но ни каша, ни даже ложка никуда не упали. Пищевая инсталляция даже в перевёрнутом виде оставалась полностью цельной.
ebooksa