— А можно попрыгать? — спрашивает Маргаритка, с обожанием глядя на отца. И Асадов прямо на глазах «плывет».
— Конечно, милая, вы можете здесь делать все, что…
Захожусь в приступе кашля и усиленно вращаю глазами. Асадов удивленно оборачивается и, спохватываясь, заканчивает:
— … что разрешит мама.
Удовлетворенно моргаю. Я предупредила Артема, что не позволю ему баловать детей.
— Может, лучше поплавать? Папа отведет вас к бассейну, — умело переключаю внимание девочек. Мне банально жаль нарушать идеальную ровность кипенно-белой постели. Профдеформация, знаю…
Артем пристально смотрит то на меня, то на кровать, и мне вдруг кажется, что мы с ним думаем об одно и том же. По телу расползаются сладкие мурашки, когда я представляю, что касаюсь этих простыней спиной. Глажу их ладонями, а потом ощущаю под руками литые твердые мышцы…
Встряхиваю головой, прогоняя наваждение. Я знала, что будет нелегко, и готовила себя к преодолению трудностей. Тем более, дети уже тянут меня к чемоданам, которые вносят в номер работники отеля.
Я разбираю чемоданы и переодеваю девочек в купальники, сверху завязываю парео. Они нетерпеливо топчутся возле двери, но я жду, пока Артем зовет их из коридора.
— А ты разве не идешь? — удивленно спрашивает он.
— Нет, я останусь, разберу чемоданы.
— Не придумывай. Я позову горничную, она разложит вещи. Пойдем, Аля, — Артем берет меня за руку, но я предусмотрительно отхожу в сторону.
— Я не пойду, Артем, потом. Когда там будет меньше людей…
— Здесь много бассейнов, Аля, в них достаточно свободно!
Но я упорно отказываюсь, и тогда его озаряет.
— Погоди, кажется я понял. Ты же не умела плавать, да?
— Не умела, — качаю головой и смотрю ему прямо в глаза, — и так и не научилась.
— Почему? — он удивляется вполне искренне.
— Потому что когда-то уже пробовала научиться, — говорю на выдохе, — однажды. Больше желания не возникало. Я помню, чем это закончилось в прошлый раз.
Асадов замолкает, озадаченно меня рассматривая, по его лицу пробегает тень. Интересно, понял он меня или нет?