Я рожу тебе детей

22
18
20
22
24
26
28
30

— Две минуты первого, — кивнула я на часы. — Обед начался. Ты опаздываешь.

Я видела, что он никуда не пойдет. Челюсти стиснул. По лицу — тень досады проскользнула.

Что там Змеев говорил про влюблен?.. Я что, совсем слепая, оказывается?

Валера топтался и никуда не спешил.

— У вас… правда все хорошо? — спросил он, пытливо заглядывая мне в глаза.

— У меня все замечательно. Устала немного. Пятница, конец недели. Иди, иди, Валера.

И он наконец-то вышел.

Я судорожно выдохнула. Мне только не хватало еще с этой любовью разбираться. Достаточно Вени с его драгоценным папашей в кармане.

Я поминутно проверяла телефон. Молчит. Звонить первой — не в моих правилах. Я все же девочка. У меня есть гордость.

Змеев не позвонил ни перед окончанием рабочего дня, не ворвался в приемную, когда рабочий день закончился.

Вот тебе и отношения. Сдулся, как только я чуть заартачилась.

Уходила я в мрачном настроении и уже ничего не ждала. Пятница. Конец рабочей недели. Хотела отдохнуть и развеяться. А не с кем.

Пустота и одиночество накинулись на меня так сильно, что я растерялась. Неделя какая-то всего прошла, а я уже не хочу быть одна, все мне не так.

Домой добиралась в каком-то оцепенении. В квартиру ввалилась уже совсем в разлохмаченных чувствах и ходила, включая везде свет, чтобы одиночество и тишина не так давили на издерганные нервы.

Телефонному звонку я обрадовалась, как родному. Испытала вспышку неземного счастья. Ненадолго.

— Как у тебя дела, пропажа? — весело поинтересовалась Юлька. У нее там шум и гам. Слышно, как визжит и хохочет Линка, как что-то рассказывает на своем языке маленький Сашка. И одиночество падает на плечи удушливо, еще сильнее. — В воскресенье ждем в гости, как всегда! Отказы не принимаются! Посидим, чаи погоняем, поговорим.

У нас да. Воскресные посиделки часто. Как-то так повелось. Не всегда сейчас, но все же мы общаемся и встречаемся.

— Мы по тебе соскучились, Лерочка!

До того, как Юля вышла замуж, мы общались чаще. То ей моя помощь нужна была, то она ко мне нередко приходила, чтобы поболтать, посекретничать.

— Приду, конечно, — вздыхаю, понимая, что тоже соскучилась. И становится легче, будто солнце заглянуло в мою мрачную душу, погладило теплыми лучами и пообещало, что все будет хорошо.