Я рожу тебе детей

Веня, наверное, по жизни неудачник, и только тень его отца незримо подтягивает ему штаны, чтобы он не падал. Как тогда, как сейчас.

Нет, Веня не упал — Лерочка и Олег подхватили его из жалости. Но дружеская поддержка не считается: он все равно бы грохнулся, не будь их рядом.

— Вы не понимаете, — бормочет этот несостоявшийся жених, — я не для себя.

Смотрит он на Олега так, будто изобрел машину времени, ему никто не верит, а нужно обязательно доказать, что изобретение существует. В его голове, естественно. Предъявить очам пока нечего.

— А для кого? — о сарказм Змеева порезаться можно.

Веня метнул в него затравленный взгляд исподлобья.

— Папа слов на ветер не бросает, — шепчет он обреченно. — Он грозился, что смешает Лерочкино дело с дерьмом. А я не хочу, — сглатывает шумно, кадык у него дергается так, что готов кожу прорвать.

— Что, так и сказал? — холодно интересуется Олег.

— Он еще хуже сказал, — тупит глазки вниз Веня. — Я… облагородил его речь.

Облагородил… Мужику под тридцать, наверное, а он — как малое дитя беспомощное.

От Змеева не ускользнул невольный Лерочкин вздох. Как много, оказывается, осталось за кулисами театра абсурда, а он, ее жених, не в курсе трагикомедии, что разыграли без его участия.

— Тебе папа тоже угрожал? — кидает он на нее проницательный взгляд.

Лерочка молчит, но отводит глаза. Красноречиво.

— Он иногда… ужасен! — жалуется Веня.

— Разберемся с твоим великим и ужасным, — фыркает Олег, уже прикидывая, что можно сделать, но для полноты картины не хватает данных. Надо бы вначале все разузнать, чтобы действовать наверняка.

Он тут же проводит молниеносный допрос, пока клиент не очухался и не начал изворачиваться. Под напором Веня вываливает все, что надо, и только под конец спохватывается.

— Если можно, то мягкими методами. Он все же мой отец. Немолодой уже. С плохим характером, но другого у меня нет.

Папаша чуть ему всю жизнь не искалечил, а он пытается его защитить. Но Олег Веню понимал. Семья. И даже если овца паршивая, она своя, родная.

— Тут видишь в чем дело, — медленно, но уверенно продвигает Змеев Веню к двери, — рассказал бы ты не рассказал, все равно рано или поздно все прояснилось бы. Плюс лишь в том, что предупрежден — вооружен. Нервотрепки меньше. Если хватит духу, скажи папе, пусть лучше не лезет. Потому что бумеранг — штука такая. Назад прилетит с удвоенной силой. А зачем ему это нужно? Немолодой уже, силы не те. А на каждую силу есть противодействие. И кто знает, чем это может закончиться? Для него. Пусть бы об этом лучше думал, чем козни строить.

Веня из кабинета вышел в глубоких раздумьях. Шел, как слепой, нашаривая рукой стены.