— Значит, будешь бумажками заниматься?
В засаде сидеть, но сделала лицо чуть проникновеннее:
— Элор, я за многих отвечаю. Это моя обязанность. И… император убрал мои допуски и снова запретил службу в ИСБ.
— Что? — Элор резко выпрямился. Я даже не заметила, что всё это время он постепенно склонялся ко мне и головой пересёк порог сантиметров на двадцать. — С чего вдруг?
— Похоже, не понравилось, как близко мы с тобой сидели. В любом случае по служебным делам я помочь сейчас не могу, с избранной тоже, и я бы хотел заняться своими личными делами, потому что потом… закрутится всякое. Наверняка уже крутится.
Тяжко вздохнув, Элор пообещал:
— Я разберусь с отцом. Тем более теперь я бронированный, могу доставать его активнее и прикусить в случае чего.
— Спасибо. Так ты дашь мне выходной?
— Это обязательно?
— Да.
— Хочешь бросить меня в самый сложный момент моей жизни! — попенял Элор вроде в шутку, но я была слишком напряжена:
— Мне казалось, самый сложный момент был, когда ты умирал. Или когда сражался с любимым братишкой, а не этот, когда тебе просто не присунуть девице, на которую указал артефакт. Или четыре варианта уже настолько приелись, что разнообразия хочется до потери сознания? Так подкати к кому-нибудь из драконов правящего рода: им твоя магия не страшна, а разнообразие просто изумительное.
С каждым моим словом у Элора шире распахивались глаза, а уголок губ дёргался. Ещё несколько мгновений он боролся с эмоциями, после чего как-то почти успокоился и спросил:
— Так ты всё же ревнуешь? Я… я просто не понимаю, в чём ещё причина твоей злости.
— Меня снова отстранили от дел. Заперли в Башне порядка. Поводов радоваться не нахожу.
— Я жив.
Я чуть воздухом не подавилась. Но он прав.
— И я этому рад, — отчеканила я.
— Только энтузиазма в твоём голосе не ощущаю.
Цена не устраивает. Проклятье! Во мне снова закипала злость, а с ней и чужая магия, я прямо ощутила, как она разогрела внутренности, наполнила пальцы, формируя из ногтей когти. Усилием воли я обратила процесс вспять: когти-то у меня теперь бронированные!