И самое главное: если что-то нравится, скажите. Если что-то не нравится, тоже скажите, но лучше после секса. Не стоит во время куннилингуса вдруг раздраженно говорить: «Что ты за фигню там творишь, Алеша?!» Во время минета фраза «Марина, мне вообще не нравится, что ты там делаешь!» тоже энтузиазма не добавляет.
Вздохи
Если со словами все не особо понятно: кому-то нравится разговоры вести во время секса, кого-то это сильно отвлекает (потому что приходится подключать мозг, чтобы он генерировал фразы), то со вздохами и ахами ситуация понятна. Вздохи, охи и ахи нужны. Во-первых, все вздохи – это отличная навигация. По дыханию сразу понятно, где партнеру приятно, а где лучше не трогать. Времени на фразу «Да, Зинаида, мне приятно, когда ты целуешь меня именно в эту часть шеи» может и не быть. Но красноречивый вздох или сладострастное мычание подскажет Зинаиде, что мужчина получил порцию удовольствия во время поцелуя в шею. Звуки – это навигация.
А во-вторых, звуки показывают вашему партнеру, что вы еще не подохли. Потому что иногда в преддверии оргазма женщина старается не двигать бедрами, чтобы не изменить угол и амплитуду возвратно-поступательных движений. Оставьте хотя бы дыхание, чтобы партнер понимал, что вы живая.
Мужчины, к вам отдельная просьба: во время минета хотя бы дышите. Пару стонов издайте, чтобы мы понимали, что вы там не уснули, лежа на спине.
Анатомические звуки
Нет ничего страшного в том, что во время секса возникает какое-то музыкальное сопровождение, сотканное из различных хлюпающих звуков. Да что там хлюпанье, даже «неприличные звуки» во время секса весьма приличны. Но есть разница между случайным пуком во время секса и специальным во время ужина. Когда на общей тусовке мой мужчина весело на спор пропердел звук вступительной заставки 20th Century Fox под всеобщее ликование наших друзей, мое либидо упало ниже плинтуса.
Мужчины, пишу это специально для вас: возбуждение женщин можно напрочь уничтожить каким-то поступком, шуткой или вот таким вот выступлением. Напоминаю, вы не тайская проститутка, которая должна показать все фокусы, которые она способна вытворить со своим телом, чтобы привлечь зрителя. Зачастую все цирковые номера, основанные на физиологи (например, мужская игра «смотри, как далеко я могу ссать»), заканчиваются упавшим и разбившимся вдребезги женским либидо.
Женщины, которые сильно переживают из-за каких-то звуков во время секса. Самый ужасный звук, который может необратимо испортить ваши с мужчиной отношения, – это звук чужого мужского имени, которое вы произнесли во время оргазма. Все остальное – в пределах нормы.
Глава 43
Сисечка
«Каждый раз, когда мой муж пытается возбудить меня вербально (при помощи слов или аудиосообщений), он использует уменьшительно-ласкательные слова. Например, он может сказать: „Я скучаю по твоей писечке“ или „Скинь фоточку своих сисечек“. Мне и смешно, и странно. У меня у одной такая реакция на эти формы слов? Может, это потому, что я филолог по образованию и слишком придираюсь?»
Я, например, не филолог. Я не учитель русского языка и литературы. Я не журналист. И вообще мое образование никоим образом не касается СРЛЯ (сокр. современный русский литературный язык). Однако я тоже негативно реагирую на бесконечный поток сладеньких словечек, которыми украшена речь современного человека, как пиджак Киркорова пайетками.
Взрослые люди зачем-то сюсюкают, когда обращаются ко взрослым людям. Претензий ноль, когда ваш оппонент ребенок или животное. Очень сложно сдерживаться и говорить низким голосом «очень красивые глаза у этого щенка». Я бы не смогла. Постаралась бы, конечно, но не смогла. Вместо этого из меня бы полилось: «А у кого тут такие миленькие глазки и носик? Что это за собачечка такая хорошенькая?» Это нормально. Но секс – это взаимодействие двух взрослых людей. Когда я своему мужчине начинаю говорить «какие глазоньки у тебя красивенькие», есть ощущение, что я его воспринимаю как ребенка. А ребенка я хотеть не могу. Это уже педофилия какая-то. Соответственно, когда мужчина просит у меня «сисечку», мне хочется сказать: «Малыш, ты что, маму потерял?»
Я заметила новый вирус (в отличие от ковида не особо смертельный), поражающий ту часть мозга половозрелого человека, которая отвечает за взросление. Скажу сразу, есть жизненные ситуации, когда использование уменьшительно-ласкательного суффикса оправдано стилистически, но иногда это просто индикатор серьезного нарушения психики.
Ситуация 1
И вот сидит перед тобой Ольга Павловна, главный бухгалтер, пергидрольная блондинка 62 лет от роду. Размыкает свои тонкие, напомаженные красной «Лореалью» губы и произносит:
– Мои хорошие, а отчетики вы мне на столик все положили? Просто я не все еще листочки посмотрела. Я пока чаечек с печеньками попью. А вы уж жопки свои оторвите от стульчиков и поработайте, ладно, девочки?
Вот в таком контексте уменьшительно-ласкательные формы слов не сказать что прям сильно ласкают. Даже наоборот. Эти слова благодаря чрезмерному употреблению уменьшительных суффиксов делают нас всех ничтожными и мелкими, а Ольгу Павловну – огромной и важной. Когда мы слышим ее голос, начинающий монолог с милого обращения «мои хорошие», у нас внутри автоматически все сжимается, потому что мы прекрасно понимаем, каков основной посыл ее речи. Это вполне конкретный посыл. Даже ее улыбка не делает этот посыл мягче и ласковее. Тут использование уменьшительно-ласкательной формы ясно как божий день.
Аналог этого – эпохальная фраза: «Мальчик, ты не понял, водочки нам принеси, мы домой летим!»
ebooksa