– Типа того.
– И?
– Да фигня.
Телефон продолжал звонить. Пожав плечами, Адри легла на скамейку. Беньи встал сзади и придерживал гриф штанги, пока она выжимала вес. Как бы ему хотелось, чтобы Адри продолжала играть в хоккей, вот уж кто бы показал высший класс юниорам. В детстве она несколько лет была в женской команде Хеда, но маме было слишком тяжело возить ее туда чуть не каждый день. А в Бьорнстаде женской команды как не было, так и нет. Беньи часто думал о том, каких успехов могла добиться сестра. Она понимала логику игры, ругала его ровно за те же промахи, на которые указывал Давид. И любила хоккей. Закончив, Адри погладила его по щеке и сказала:
– Вы, хоккеисты, прямо как собаки. Чтобы сделать глупость, вам достаточно случая, но чтобы сделать что-то хорошее, вам нужен повод.
– И? – не понял Беньи.
Адри улыбнулась и кивнула на телефон:
– Что ты как бабка старая, малыш? Езжай к Кевину и поговори с ним. Потому что, если я еще раз услышу, как звонит твой мобильник, я заеду тебе грифом по роже.
Амат позвонил Мае десять раз. Сто раз. Она не отвечала. Амат как сейчас видел перед собой мельчайшие подробности, он так напряженно об этом думал, что в какой-то момент стал убеждать себя, будто все это ему просто привиделось. Наверное, он чего-то не понял. Господи, вот было бы хорошо, если бы того, чего он увидел, не происходило в действительности. Он ведь был пьян. К тому же он ревновал. Амат снова и снова звонила Мае, но оставлять сообщения на автоответчике не стал, как не стал отправлять эсэмэс. Он пошел в лес и бегал там до тех пор, пока его не вырвало, пока он не устал так, что не мог больше думать. Он бегал весь день, а вечером свалился с ног от усталости.
Кевин вышел во двор. Все хоккеисты привыкли играть, несмотря на боль. У всех непременно есть старая травма, которая дает о себе знать, – растянутая связка в паху, вывихнутое запястье, сломанный палец. Раз в неделю кто-нибудь из юниоров нет-нет да скажет, как мечтает о том времени, когда они вырастут и смогут играть без решеток на шлемах. Надоели эти намордники в виде тележек из супермаркета! И хотя юниоры видели, что стало с игроком основной команды, которому попало шайбой и клюшкой по лицу, они этого не боялись. Они этого хотели. Однажды в детстве после матча они видели игрока, которому наложили двадцать швов на порванную щеку. Когда кто-то спросил, больно ли ему, он лишь усмехнулся: «Щиплет немного, когда снюс сосешь, вот и все».
В этот воскресный вечер на вычищенной до блеска вилле семейства Эрдалей было пустынно и тихо. Кевин стоял на площадке и бил по шайбам. Еще в детстве он привык играть, несмотря на боль. И даже получать от нее удовольствие. Кровотечения, переломы, раны, сотрясения мозга на его игру не влияли. Но сейчас все было иначе. Из-за двух жалких царапин на руке он промазывал раз за разом.
Дом был не заперт, Беньи прошелся по вилле и отметил, что за исключением следа на двери, ведущей в подвал, об которую явно кто-то хорошо навернулся, дом выглядит как обычно – как будто здесь никто не живет. Он постоял на террасе, глядя, как Кевин посылает шайбы соседям на клумбы, будто вконец ослеп. Они встретились взглядами: глаза у Кевина были злые и покрасневшие.
– Пришел! Я тебе уже раз сто позвонил!
– Вот я и здесь.
– Ты должен брать трубку, когда я тебе звоню!
Беньи сдвинул брови и не спеша проговорил:
– Кажется, ты путаешь меня с Литом и Бубу. Я тебе не слуга. Хочу – беру трубку, хочу – не беру.
Кевин ткнул в него клюшкой, рука его дрожала от бешенства.
– Что, обторчался до полусмерти? У нас через неделю финал, а все ведут себя так, будто думают, что достаточно и выигрыша в полуфинале. Мы должны собрать парней и объяснить, чего я от них хочу на этой неделе! И сейчас ты мне нужен как никогда! Я не намерен терпеть, что ты растворяешься как дым в тот момент, когда команда в тебе нуждается!
Беньи задумался о том, пошутил ли Кевин, когда говорил про дым, или настолько глуп, что сам не заметил иронии. С Кевином никогда не знаешь наверняка, шутит он или нет. Он был одним из умнейших и в то же время глупейших людей, которых Беньи когда-либо встречал.
ebooksa