– Ты собираешься трахаться с другими хоккеистами в раздевалке?
– Да идите вы…
Цаккель пожала плечами:
– Ну люди ведь именно так и думают? Что у геев проблемы с дисциплиной? Что все геи трахаются прямо в раздевалке?
– Это где вы такую пургу слышали? – Беньи наморщил лоб.
– Так ты собираешься с ними трахаться в раздевалке или нет?
– Да за каким!..
Цаккель снова пожала плечами:
– Раз так – ты не обуза. Хоккей – это хоккей. О тебе много чего могут говорить за пределами ледового дворца, но здесь все это не имеет значения. Если ты хороший хоккеист, то ты хороший хоккеист. Ты забиваешь шайбы – значит, ты забиваешь шайбы.
Но это Беньи, похоже, не слишком убедило.
– Меня ненавидят. И вас тоже. Вдруг им покажется чересчур, если и вы и я… ну, вы поняли. ОДНОГО они, может, еще и выдержали бы… но двое в одной команде… это для них чересчур.
– Ты о чем? – озадаченно спросила Цаккель.
Брови Беньи взлетели.
– Что вы… гей.
– Я не гей, – заметила Цаккель.
Беньи уставился на нее:
– Но все уверены, что вы…
– Мало ли кто в чем уверен! Люди вообще слишком зациклены на чувствах.
Беньи только рот раскрыл. А потом захохотал и уже не мог остановиться.
– Ну правда, Цаккель, представьте себе: у всех в этом городе прямо гора с плеч свалится, как только вы скажете, что вы не…