Бубу, вообще-то не блиставший остроумием, неожиданно выдал:
– Хер смещает центр тяжести.
Хохот Амата и Беньи эхом прокатился по коридору. Только они втроем и остались в «Бьорнстад-Хоккее» из всей юниорской команды прошлого года, но сейчас казалось, что этого достаточно.
– Слышали? Мне разрешили тренироваться с основной командой! – радостно сообщил Амат.
Бубу кивнул, но в следующий миг вид у него сделался озадаченный:
– Что там Лит нес про «лесбиянку»?
Амат и Беньи воззрились на него в изумлении:
– Ты не знаешь, что у бьорнстадской основной – новый тренер?
Лицо Бубу излучало полное непонимание. Слухи по Бьорнстаду, может, и распространяются со скоростью света, но до Бубу доходят не сразу.
– Но почему лесбиянка-то? У нас что, будет тренер-ЛЕСБИЯНКА?
Беньи промолчал. Амат откашлялся:
– Слушай, Бубу… мы сказали – «основная команда».
– Хочешь сказать, мне не место в основной? – выпалил Бубу.
Амат пожал плечами:
– Разве что в качестве дополнительного конуса на тренировках. Без тебя твои коньки вообще-то ездят несколько быстрее…
Беньи заржал, Бубу попытался схватить и стукнуть Амата, но тот оказался слишком проворным.
Все трое валяли дурака, но в глубине души знали: они действительно хорошие хоккеисты. И воспользуются шансом попасть в основную команду. Иначе кто они? Если не хоккеисты?
Школа постепенно заполнялась учениками и сотрудниками. Новый семестр, предвкушение пополам с ужасом, горькая радость от встреч с теми, кого любишь и с теми, кого ненавидишь, и понимание, что ты бесповоротно обречен снова дышать одним воздухом и с теми и с другими.
В кабинете директора молодая учительница, Жанетт, в последний раз пыталась убедить мужчину в пиджаке, сидевшего напротив и потиравшего виски:
– Дайте мне такую возможность! Пусть это будет частью уроков физкультуры!