Дима воспрял духом. Кажется, что в обреченных глазах суицидника появилась надежда в себя, мир и будущее. Отлично, еще психологом мне быть не хватило. Хватает и так, и швец, и жнец, и на дуде игрец!
Приготовления были завершены. Мы стояли на улице и ждали Игорька, к нам подъехал мотоцикл с люлькой. Паренек с довольной рожей, в шлеме и очках. Выкрутил ручку, погазовал, а потом пригласил нас занимать свои места.
— Боря, ты не говорил, что буду еще пассажиры, — оправдался Игорь, когда мы втроем подошли. — Только это смог найти так быстро.
— Доходяги, пристраивайтесь за нашим штурманом, обнимая друг друга крепко, я в люльку, — сразу же застолбил себе место.
В ноги мне положили все, что собрал Владимир, и мы покатили. На воротах встретили Зарецкого и Василькова. Пришлось им на весьма бранном языке, с использованием угроз личной расправы объяснить, что мы в часть по крайне важному делу.
Нас выпустили, и мы продолжили тарахтеть. Через тридцать минут уже были около ворот. Я вылез и подошел к сержанту из охраны. Информация, которую хочу доложить, крайне пикантная, поэтому сказал, что по личному делу к Твердому.
Пришлось ждать, чтобы нас впустили. Самсон попросил передать: если это что-то неважное, то могу сразу готовиться со своими обормотами на прогулку за стену. Сержант, который передал эти слова, лыбился, будто есть какая-то подстава. Въехали в часть, вылезли и потопали к Самсону. Прошли мимо грузовика Игорька, пока ребята стояли на стреме, я залез и проверил. Там лежали только вещи Софьи, моих ящиков не было.
Поспрашивал у рядовых, не видели ли, куда повели девушку. Сказали, что в допросную. Зарецкий, как Твердый уехал, взял на себя его полномочия, и отряд Долгоруковой повели в «хату». Это специальное место для допросов с применением силы.
Никто ничего не знает, почему, зачем, но Зарецкий сказал всем держать язык за зубами. Мне бы тоже ничего не рассказали, но Игорек угостил паренька пятеркой рублей. Язык сразу развязался. Наш водитель потом стоял, грудь колесом, показал, что он тут всех знает и может найти подход. Кивнул ему в благодарность. А сам задумался. Софья…
Сука! Что мне делать? Штурмом брать?
Софья на допросе
Девушка сидела на стуле, связанная веревками, которые блокируют применение магии. Она прикусывала губу, чтобы не выдать своих чувств. Ее никто не трогал, потому что она Долгорукова.
За царапину или синяк с военных спустят шкуру. Ее отец такого не оставит. Поэтому девушку пытали несколько иначе. Софья наблюдала, как ее людей избивали, слышала их стоны и крики.
Все знают о том, как она ценит своих людей и не раз рисковала своей жизнью, чтобы вытащить тех, кого ранили из-за стены.
— Уважаемая Софья Семеновна! — обратился к девушке Земанский. — Вы можете это остановить, если скажете, где украли зелья и оружие. По номерам они не из этой части. Как вы их сюда доставили, кто еще замешан?
Ее ребята молчали и не сдавали Солнцева, как и она. Крыс никто не любит, да они сами согласились на дело. Попались — это их риск и ответственность. Вопрос только один: с какого ляда старший сержант, который должен был замещать Твердого, оказался на воротах? Будто их ждал.
— Твари! — выдохнула девушка, из ее губы потекла кровь.
Прямо сейчас ломали пальцы Альберту.
Просить военного суда бессмысленно, слишком серьезное правонарушение — кража из части зелий и оружия. Поэтому старший сержант и усердствовал. Если расколет, то повышение получит. А скандал-то какой, дочь боевого генерала Долгорукова — военный преступник и вор!
«Ох, Солнцев. Зря я тебя послушала и доверилась», — повторяла про себя девушка.
ebooksa