Не найдясь, что ответить, она последовала за ним к выходу. Через несколько минут они уже катили по мостовой, освещаемой чередой газовых фонарей.
– Что ж, как я и уверял, наш успех был гарантирован, – восторженно произнес Густав, смакуя события прошедшего вечера.
Луиза была довольна собой не менее, чем он. Перед ее глазами до сих пор мелькали веселые ухмылки рабочих и заинтересованное лицо Петрика. Она украдкой взглянула на Густава, который с видом завоевателя оглядывал улицу. Теперь уже глупо было отрицать, что каждый ее взгляд в сторону молодого человека был наполнен всепоглощающей нежностью. Потоки по-летнему теплого воздуха мягко касались прядей волос Луизы, выбившихся из прически, и раскрасневшихся щек и уносили с собой тревоги прошедшего дня.
Луиза не заметила, как экипаж остановился у ворот общежития и ей пора было выходить. Она встрепенулась, поблагодарила Густава за вечер и возможность побывать на таком важном мероприятии.
Выходя, она вдруг почувствовала тяжесть горячей ладони поверх своей, все еще опирающейся на сиденье. Она повернула голову и встретилась с испытующим взглядом молодого человека.
– Надеюсь, сегодняшний вечер не показался вам скучным и вы вновь составите мне компанию, Лиза, – промолвил он, не отпуская ее руку. – Следующее собрание состоится послезавтра.
– Я приду, – прошептала Луиза.
Покинув экипаж, девушка не осмелилась оглянуться и заторопилась к входным дверям.
Наблюдательные подруги сразу же отметили изменения в настроении Луизы. Даже Хелена немного посветлела, глядя на ее счастливое лицо. Но девушка и не пыталась скрыть, как окрылили ее и признание трудов в Комитете, и благосклонность Густава. К следующему собранию Луиза подготовилась гораздо тщательнее: выгладила и надела свое лучшее платье в тонкую бежевую полоску, русые, чуть рыжеватые волосы уложила в прическу по последней моде и даже слегка подкрасила губы карминно-красной помадой.
В этот раз в зале собралось не так много народу, как она ожидала. Из знакомых лиц остались только Густав и Петрик, будто состав штаба полностью сменился.
– Кто все эти люди? – шепотом осведомилась Луиза у своего провожатого.
– Как кто? – удивился ее вопросу Густав, но тут же сообразил, что художница присутствует на собрании всего лишь во второй раз и не понимает, как все устроено. – Нас слишком много для Петрика, чтобы выслушивать все отчеты и предложения за раз. Поэтому у разных районов – разные дни недели, так и уживаемся.
Луиза понимающе кивнула.
Густав нетерпеливо устремился к столу председателя, а Луиза, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, решила устроиться на скамье, где в прошлый раз сидели женщины. Продолжая разглядывать присутствующих, она погрузилась в свои размышления. Судя по долетающим до нее обрывкам разговоров, каждый в этом зале хотел привнести какие-то изменения в жизнь своего коллектива, будь то повышение зарплат или изменение обеденного меню. Почему же на их фабрике не происходит ничего хорошего, только правила становятся все жестче и жестче? Стоит ли ей тоже поговорить об этом с кем-нибудь?
– Добрый вечер, фрекен Вебер.
Она подняла взгляд и увидела стоящего перед ней Петрика. Остальные же продолжали что-то обсуждать за дальним столом.
– Здравствуйте, герр Йохансон, – приветливо улыбнулась ему Луиза.
– Я хотел бы еще раз сердечно поблагодарить вас за ваши рисунки: они имели огромный успех в генеральном штабе Комитета, даже наш глава не остался равнодушным. А он весьма сдержанный человек, если вы не знали.
Луизе отчего-то представился элегантный Фабиан, хихикающий над карикатурой и манерно прикрывающий рот рукой, а также насупленный герр Мейер, ухмыляющийся в усы. Тряхнув головой, она попыталась отогнать странные образы.
– Вы очень хорошо рисуете для рядовой швеи, чувствуется уверенная рука, – задумчиво продолжил Петрик. – Вы, случаем, не брали уроки?