– Да-да, что-то такое припоминаю. Предвыборная пропаганда, верно? Что-то творческое, – откликнулся председатель, сдвинув лохматые светлые брови.
– Так и есть, – гордо кивнул Густав, раскрыл папку с рисунками Луизы и уверенно положил ее перед герром Йохансоном поверх остальных бумаг на столе. – Позвольте представить вашему вниманию: эти простые и понятные рабочему классу юмористические иллюстрации можно использовать в газетах, листовках и распространять на предприятиях.
К столу подтянулись еще несколько людей из компании позади и встали за спиной председателя, который склонился над иллюстрациями и с интересом изучал их одну за другой. Наконец он дошел до последней, поднял голову и заговорил:
– Что ж, довольно занятно и остроумно. Сами рисовали, Юнсон?
Густав обернулся к Луизе и, взяв за плечо, слегка выдвинул ее вперед:
– К сожалению, не наделен подобными талантами. Вот художница, одна из моих подопечных, Лиза Вебер.
Председатель привстал на месте и протянул девушке руку через стол:
– Петрик Йохансон, очень рад нашему знакомству. Приятно видеть среди нас столь одаренных людей.
Растерявшись от проявленного к ней внимания, Луиза присела в легком реверансе – и вместо ответного рукопожатия плавно вложила свои пальцы в его широкую ладонь, как учили на уроках этикета. Секундное замешательство отразилось на лице Петрика, но он быстро вернулся в прежнее деловитое настроение. Однако же он был единственным, кто обратил внимание на этот неуместно изысканный жест.
– Все это, конечно, любопытно, – произнес председатель, возвращаясь к иллюстрациям. – Но уверены ли вы, что ваши комические сценки заинтересуют реальных рабочих?.. Впрочем, давайте сейчас и проверим. – Он взял из папки несколько случайных листков и решительно направился к столу бригадиров.
Петрик разложил рисунки перед мужчинами и обратился к ним:
– Прошу взглянуть: как вы можете догадаться, это иллюстрации к прочитанным вам лекциям по правам рабочих. Мы все хотели бы узнать ваше мнение.
Сперва рабочие недоуменно покосились на рисунки, а потом каждый взял себе по одному. С минуту рисунки подвергались сосредоточенному и молчаливому изучению, затем один из бригадиров шутливо хлопнул другого по спине:
– Глянь-ка, а ведь эта рожа как с тебя писана! – И расхохотался.
Листок тут же перекочевал в другие руки, посыпались комментарии. Спустя мгновение работяги уже вовсю обсуждали карикатуры, выхватывая их друг у друга и оставляя следы пальцев. Петрик удовлетворенно кивнул и вернулся к своему столу.
– Думаю, мы получили ответ на наш вопрос, – ухмыльнулся глава собрания, глядя на Густава и Луизу. – Нужно отдать должное вашим стараниям, идея действительно замечательная. А теперь к другим темам… – Он повернулся к людям, давно ожидавшим его внимания со своими отчетами.
– Герр Йохансон, – крикнул со своего места один из бригадиров. – Можно эту картинку с собой взять? На заводе парням покажу.
– Потерпите немного, – тут же откликнулся Петрик, – скоро мы их размножим, и у каждого будет свой экземпляр.
К концу собрания, когда все начали расходиться, Луиза сообразила, что обратный путь пешком до общежития будет слишком долгим и, может быть, даже опасным: на улице стояла ночь. Денег на извозчика, как назло, не было, а омнибусы и трамваи уже не ходили. Из раздумий ее вывел голос Густава:
– Ну же, Лиза, идемте, я найду нам экипаж.