На выезде как назло оказались пробки. Он еле прорвался. В обед Оскомин перехал через бетонный мосток, переброшенный над Лиховой. Внизу на жаре, со стороны города, между прибрежных кустов неровным рядком стояли полуголые рыбаки и ловили на поплавок сорожку и чебака. В камышах затаились резиновые лодки. Там удили рыбку покрупнее и похитрее – золотого карася. У одного над водой забилась серебристая рыбка, да так яростно, что сорвалась. Павел Константинович улыбнулся: вспомнил, как и он с мальчишками со двора приезжал сюда на велосипеде и удил до самой темноты речную мелочь. Разводили костер, коптили на крепких палочках рыбу, иногда варили уху. Они уезжали, когда река стремительно темнела и со стороны мрачного села Зырино ярко загорались огни. О селе исстари ползла дурная слава: мол, было оно прибежищем воров и супостатов всех мастей, которые бежали от судов и полиции, селились тут, плодились и совершали бандитские набеги на город. Еще до революции. И после войны тоже – много тогда хулиганья и шпаны развелось. Но теперь все это быльем поросло.
Село за окраиной города, дом кукольника на дальней окраине. Прямиком по центральной дороге, поднимая пыль и разгоняя коз, в сторону леса. Слева, сказали, будет водонапорная башня, справа – искомый «дом нашего Лешего». Мастаки эти местные жители лепить клички всем, кто непохож на них, хлебом не корми. А где еще селиться такому странному человеку, старому одиночке, который живет в мире сказочных персонажей и своих фантазий, если в городе никто дворца не предлагает? Вот именно – на отшибе, в гордой изоляции.
Дом его был стародавний, деревянный, давший легкий крен на один бок, и просто огромный. Видать, строили на большую семью. Одноэтажный, но с высокой крышей, которая, несомненно, скрывала обжитой чердак. Его условную древность выдавали старинные растрескавшиеся наличники, сплетенные из замысловатых фольклорных орнаментов, и прочая фигурная резьба, которая покрывала фасад дома. Каждый из орнаментов, любая загогулина явно таили в себе глубокий смысл.
«Курьих ножек только и не хватает, – подумал городской, избалованный презентабельной архитектурой гость. – Может, осела просто избушка, да ножки и придавила?»
Павел Константинович снял петлю с колышка деревянной калитки, толкнул ее, вошел и вернул на место. Только потом двинулся через заросший, душный от ароматов трав и жары садик по тропинке к дому. Вот и крыльцо. Каждая ступенька звучала по-своему – хрипло, сипло, бранно, с пронзительным визгом, как клавиши безнадежно расстроенного и всеми забытого пианино.
Гость нажал на кнопку звонка, тот задребезжал под стать половицам лестницы, и вскоре услышал голос, долетевший из открытого настежь справа окна:
– Иду! Уже иду!
Колыхнулась шторка, кто-то зыркнул на гостя из сумрака комнаты, а потом за дверями послышалось неторопливое шарканье шагов. Так ходят люди немолодые, давным-давно переставшие куда-либо спешить, обретшие внутреннее равновесие и гармонию, даже если она настигла их в ветхом сарае.
Щелкнул замок, хозяин открыл дверь. Это был высокий тощий старик с уложенной копной седых волос, подвижной мимикой приветливого лица и насмешливым взглядом. В старом-престаром бордовом атласном халате, который когда-то был, несомненно, роскошным и дорогим, и в стоптанных тапочках без задников на босу ногу.
– Здравствуйте, – кивнул Оскомин и представился: – Я от директора театра кукол, тот самый заказчик.
– Я понял, – кивнул хозяин дома, – проходите. Вон там гостиная. – Он указал. – Садитесь на диван или в кресло – куда угодно. Чаю хотите?
– Не очень, – честно признался Оскомин. – Долго добирался – попал в пробки на выезде из города. Дел много. Нам бы поговорить… – В гостиной царил камерный полумрак. Павел Константинович присмотрелся: старый диван был заметно продавлен, кресло от него не отставало. – А за стол можно?
– Пожалуйста. Я бы предложил вам домашней наливки, но вы, как я понимаю, за рулем?
– Именно так.
Они сели друг против друга за круглый стол, стоявший в середине комнаты.
– Тогда к делу. Вы были на выставке сегодня? – задал наводящий вопрос хозяин дома.
– Да.
– Вам понравились мои куклы?
– Именно.
– И вы решили сделать дочери подарок?
ebooksa