Взревел мотор автобуса, классная пересчитала учеников и уселась прямо возле передних дверей, напротив лобового стекла. Альберт Николаевич, стало быть, ехал во втором автобусе, — решил Витя, обдумывая слова Давида.
Икарус вырулил на дорогу, промчался мимо прачечного комбината и периодически издавая громкие шипящие звуки, вызывавшие всеобщее хихиканье, понесся по пустой трассе на выезд из города.
Лена сидела слева на пятом ряду возле окошка. Когда она поворачивала голову, будто пытаясь кого-то найти, перехваченный резинкой хвостик волос то и дело прыгал. Витя в такие мгновения замирал, умоляя Бога немножко посильнее подкрутить ее шейные позвонки, чтобы она могла увидеть и задний ряд. Он надеялся, что, озираясь, она хотела найти его, хотя и понимал, что это, конечно же не так. Как и другие дети, она просто смотрела по сторонам на несущийся за окнами осенний город — огромный и прекрасный в осеннем убранстве.
Рядом с ней без устали болтал Червяков. Его ненавистные рыжие волосы патлами лежали на белом подголовнике.
«Омерзительное зрелище», — решил про себя Витя.
Давид словно угадал его мысли:
— Рыжи да плешивы все люди фальшивы…
Витя посмотрел на него, но Давид быстро отвел взгляд и уставился в окно.
Через час петляний по лесным дорогам, прохождение шлагбаума с часовым, они наконец оказались перед зелеными воротами воинской части.
Вокруг стоял вековой сосновый лес. Терпкий аромат деревьев ворвался в открывшиеся двери, и Витя подумал, что, возможно, не все еще потеряно.
Он вспомнил про Шкета, поискал его глазами среди одноклассников, но понял, что Илья не пришел.
«Может быть… может быть у меня все получится?» — подумал он, почувствовав внутри необъяснимую поразительную силу, от осознания которой по спине побежали мурашки.
Давид стоял рядом, ожидая, пока толпа в тесном проходе автобуса рассосется и в этот момент внимательно посмотрел на Витю.
— Чувствуешь?.. — не то спросил, не то сказал он.
Покалывание на подушечках пальцев усилилось, и Витя с трудом удержался, чтобы не кивнуть, потому что не знал, что имеет ввиду Давид и вообще откуда он может знать о состоянии Вити.
В этот момент толпа резко схлынула, и Витя шагнул вперед, к распашной двери автобуса.
— Это он… — пробормотал сзади Давид. — Это он.
Школьники высыпали на вылизанную до блеска площадку перед воротами воинской части. Наперебой они указывали на виднеющиеся вдали зеленые ангары. Кто-то сказал, что там стоят новейшие танки и тут же все разговоры переместились на военную технику, а также на обсуждение того, за сколько минут ракеты СССР долетят до США в случае атаки и кто кого побьет. Внезапно двери караульного помещения отворились и оттуда показался полный, уже довольно пожилой человек, похожий на колобок.
— Николай Николаевич! — сразу несколько обрадованных голосов встретили появление мужчины. — А мы думали, вы не приедете!
Это был военрук школы, добрый, но одновременно чрезвычайно строгий, которому оставался год до пенсии. Школьники (и особенно, пацаны) его очень любили за то, что он рассказывал интересные и жутковатые истории о войне, при этом не стесняясь в выражениях, показывал способы выживания и всякие интересные приемы, учил разбирать и собирать автомат — в общем, был настоящим, самой правильной закваски военруком.