Они успели как раз в тот момент, когда пятерка закрывала двери. Вагоновожатая снова открыла двери, подождала, пока они зайдут в пустой вагон. Тетя Оля опустила монетку в три копейки в аппарат, открутила талончик и они уселись, глядя в широкие чистые окна на проносящийся мимо утренний город. Улица выглядела свежо и опрятно, будто нарисованная.
По мере приближения остановки Витя чувствовал возрастающее волнение — ему не сиделось на месте, он то и дело вставал, всматривался в окошко, загибал пальцы, что‑то считая, доставал из кармана маленький свернутый листок в клеточку, быстро просматривал его и убирал назад в карман.
— Успеваем? — спросил он тетю Олю.
Та посмотрела на маленькие часики.
— Еще полчаса. Успеем!
Через две остановки они вышли и поспешили к кассам. Билеты стоили по пятьдесят копеек, школьникам — вполовину меньше. Попав, наконец, на территорию стадиона, Витя увидел спешащих занять места любителей легкой атлетики. Он быстро сориентировался и потянул женщину к выходам на трибуны.
Пока тетя Оля, попав в непривычное для себя место, озиралась — Витя обдумывал план. Собственно, обдумывать было нечего — он решил действовать по обстановке, но на всякий случай приготовился к тому, что все может пойти не так, как он задумал.
Вообще, всей этой затее, сказать по правде, он не слишком уж верил. Ну как такое возможно, — думал он ночью перед соревнованиями, что его фаворит придет в числе последних. Это никак невозможно, это попросту какой‑то розыгрыш.
Вновь и вновь он прокручивал запись на магнитофоне, пытаясь понять, кто же мог так над ним пошутить — и выходило, что только мама, так как больше в квартиру к ним никто не приходил и уж точно совсем никто, ни одноклассники, ни мамины подруги или знакомые, да что там, даже знакомые знакомых — абсолютно достоверно не увлекались легкой атлетикой и не стали бы тратить на нее свое время. В этом Витя был уверен даже больше, чем в том, что солнце встает на востоке.
Они заняли удобные места недалеко от старта, солнце находилось за их спинами, так что они сидели в тени козырька.
На беговой дорожке прохаживались судьи в белоснежных костюмах, чуть поодаль расположилась внушительная камера телевидения, рядом с которой скучал бородатый оператор.
Витя, конечно же, ожидал увидеть более внушительное, помпезное мероприятие — все же, чемпионат СССР в беге на пять тысяч метров. Хотя, может быть, это был не самый главный чемпионат — а какой‑то промежуточный, — он не успел это выяснить.
— Сколько еще? — нетерпеливо спросил он явно скучающую тетю Олю. Та пребывала в своих фантазиях об утренней встрече с Николаем Степановичем и ответила на сразу.
— Что? Что ты спросил, Витя?
— Время. Сколько еще осталось?
— Вон там, — она указала на левый край стадиона, — есть табло и на нем время.
— Точно! А я и не заметил. Тетя Оля, я быстренько в туалет сбегаю, хорошо?
Не ответив, она принялась было вставать, но мальчик быстро ее заверил:
— Нет, нет, лучше держите места. А то займут. У нас лучшие места!
Тетя Оля торопливо осмотрелась, пытаясь понять, чем же это они лучшие — с виду такие же как все, но Витя не дал ей сообразить и продолжил: