— Я… ее не бросал. Вы же знаете. Так… получилось. Возьмите.
Она протянула дрожащую руку.
— Здесь… слишком много. Оставь.
— Нет, это все вам. У меня еще есть.
Шаров подхватил ковер и пока женщина не опомнилась, поднял его на третий этаж, где поставил возле квартиры с номером 8.
Когда он спустился, тетя Тамара, сгорбившись, сидела на скамейке.
— Я утешала ее как могла. Говорила, он вернется. Он тебя не бросит. До последнего утешала. Но девочка не выдержала. В Воронцовской психушке она. Там ее ищи.
— Спасибо, тетя Тамара.
Она подняла на него полные слез глаза.
— Где же ты был, Андрюша…
Шаров отвернулся и быстром шагом пошел прочь.
Уже пройдя метров двадцать, он обернулся и увидел, что она смотрит на него.
— Я найду ее, тетя Тамара, — крикнул он. — Я вам обещаю!
Сердце бешено колотилось. Он свернул в узкий проход между двумя бетонными заборами, вышел на мехдвор, заполненный сломанной техникой, пересек его наискось. Тощая собака в будке слабо тявкнула, но Шаров даже не повел ухом. Ноги несли его по тропе, которую он не помнил. Он шел уверенно и быстро, пружинящей спортивной походкой. Он бы побежал, но не хотел привлекать к себе внимание, хотя вместо спортивного костюма и кроссовок «Адидас» на нем был ватник серого цвета и черные ботинки, которые сели на ногу идеально. На голове невзрачная шапка.
Теперь он не чувствовал себя белой вороной, он был в своем мире и в свое время.
Мужчина перевернулся на бок. Мучительный, протяжный стон вырвался из его легких. Подтянув ногу, он подставил локоть и попытался сесть. С третьего раза получилось. Голова раскалывалась. Каждый сантиметр тела пронизывали жгучие расплавленные иглы. Сердце бешено стучало.
Рука вдруг дернулась к внутреннему карману куртки.
— Фух! Слава богу! — вырвалось у него. В следующую секунду он зажмурился от боли. Легкие горели.
Морщась и постанывая, он осторожно достал спичечный коробок, легонько потряс его, а затем прислонил к уху.
В ответ была лишь тишина.