Заняв свой стул, он поднял руку и представление резко завершилось. Веселая девица исчезла. Музыка заиграла. Даже призрак снова растворился. Гости вернулись к своим делам.
– Надежда и опора, – не растерялся Ермаков, ссаживая меня обратно на мое место. – Узнали чего, Евсей Борисович?
– Кое-что узнал, – будто случайно задел он меня томным взглядом и отвернулся. – Человек мой нонче утром на Пряникова крутился, когда полиция прибыла. Фраера признал. Мишка это, Осипов. Лаптем средь нас кличут. Так, мелкая шелуха. Что за гайменник [3] его порешал не знаю. Не наши то дела. Вчерась еще в приюте на Балагунихе с дружками трепался. Опосля видали его с неким господином у Корьевского ломбарда.
– Что за господин?
– А это вы, Гордей Назарович, у нас полиция, – лениво усмехнулся, отправляя в рот щепоть квашеной капусты. – Кто он таков и по какой нужде, выясняйте сами. Болтают, на силача циркового похож. Ходит в твидовом костюме. При пышных усах.
Игла может и знал, кто это был, но решил умолчать. Гордей не стал давить. Похоже, ему пока хватило полученной информации.
– Благодарю, Евсей Борисович, вы очень помогли. Приятно было свидеться. За сим откланиваемся.
К выходу мы шли под всеобщими взглядами. Мои ноги не гнулись. Руки дрожали. Из всех пор хлестал восторг.
Не каждый день выпадает удача, испытать опасное приключение. Кажется, я впервые жалела, что не веду личный дневник.
***
Глава 4, Где призраки верят в тебя
Погода с утра разошлась. Ветер бил в окно, как тяжелый молот. Вьюжило так, что не разглядеть ничего. Лишь плотная, белая пелена. При виде которой, несмотря на тепло в доме, мурашки по коже.
Инесса Ивановна, раз выглянув, отменила поездку к приятельнице. Глашу на рынок, спозаранку, тоже не пустила. Только Тишка на угол, за свежим номером «Сплетника» сбегал. И потом еще час горячим чаем отогревался.
Единственная, кого не смутила метель – заявившаяся к нам ни свет ни заря Градислава Богдановна Соловицкая. Крестная моей почившей предшественницы. Женщина волевая, во всех смыслах – эффектная.
Она была ровесницей тетушки, но выглядела несколько моложе. Крупная. Фигура, как сдобный пряник. Седина не так выбивалась из уложенных на макушке темных прядей. Лишенное морщин румяное, широкое лицо.
Ни улыбки, ни теплого взгляда. Лишь сведенная в одну линию широкая бровь и серьезность в задумчивых глазах.
Мы виделись не в первый раз. Она присутствовала на помолвке Сонечки и графа Бабишева. Приезжала, чтобы поздравить нас с тетушкой на Новый год. Была еще попытка затащить меня на их посиделки в ее дом на Гороховской, где Инесса Ивановна с подругами устроили книжный салон. Но получив категорический отказ, подкрепленный заверением в моей жуткой занятости, смертельно обиделась. С тех пор наше общение с госпожой Соловицкой из восторженно-непринужденного, сделалось официально-сухим.
ebooksa