Не вздумай влюбиться

Ники то ли всхлипывала, то ли стонала. А руки мертвой хваткой вцепились в широкие плечи.

– Я так... так... Я не верила, – Ники уже не пыталась сдержать рыдания, словно прорвало платину, а с ней и все барьеры, выдержку, терпение, все прежние установки.

И торопливые порхания-прикосновения метались по лицу, вискам, щекам, шее. Ники трогала, прикасалась, сжимала, словно никак не могла поверить: перед ней действительно сам Ян.

– Прости меня... Прости! – шептал Ян в ответ, крепче, теснее прижимал хрупкое, дрожащее тело Ники к себе, уничтожая пространство между ними.

Сидеть было не комфортно, но любые неудобства – несущественны. Главное, что Ники здесь, рядом с ним, в его руках.

– Поедем домой, – всхлипнула Николета, обхватила ладонями любимое лицо, прижалась своим лбом ко лбу Яна, окутывая водопадом волос, словно отсекала их от всего мира. – К нам домой.

Ян совершенно не помнил адреса, по которому располагался их с Ники дом. Для него домом была сама девушка. Его Ники. Его любимая малышка. И это он четко помнил.

* * *

Ники смотрела на своего мужчину. Он принимал душ, стоя к ней вполоборота, за стеклянной перегородкой.

Ники понимала, что нужно бы дать несколько минут уединения Яну, даже элементарно, чтобы тот закончил водные процедуры.

Но не могла и пошевелиться. Жадно следила за тем, как мужчина намыливает шампунем волосы, как ловит ее задумчивые взгляды через прозрачную преграду.

Ян молчал. Ники тоже. Но даже молчание было родным.

Когда Ян выключил воду, Ники тут же подала ему полотенце. А ноги совершенно не держали. Пришлось прислониться спиной к прохладной стене. А глаза никак не закрыть. Не могла Ники никак налюбоваться этим мужчиной, надышаться им, насмотреться, приучить себя к мысли, что он – здесь, рядом с ней.

Все такой же высокий, сильный, несгибаемый.

Любимый. Самый любимый.

Ники поняла, что вновь готова разрыдаться. А ведь только-только успокоилась. Какая же она глупая и сентиментальная дура! Но, кажется, Ян совсем ее за это не корил.

Обмотав бедра полотенцем, мужчина приблизился вплотную, навис над ней, долго вглядывался в ее запрокинутое лицо, обхватил ладонями голову, а пальцами легко и нежно оглаживал щеки, скулы, подбородок.

– Ты такая красивая, малышка, – хрипло прошептал Ян, – В сотни раз красивее, чем в моих снах.

– И ты, – выдохнула Ники, а ее ладони уже легли на широкие плечи, потому что не могла она не касаться любимого. Казалось, стоит ей отстраниться, и все исчезнет, лопнет, точно мыльный пузырь.

– Я так боялся, что все придумал. Боялся, что ты всего лишь моя фантазия, – шептал Самойлов, водя носом по бархатистой коже щеки, втягивая тонкий аромат духов и самой Николеты, присущий только ей одной. Невероятно соблазнительный аромат и такой знакомый, родной, любимый.