Возможно, то была лишь игра воображения, но на секунду Се Ляню показалось, что Хуа Чэн понуро опустил плечи. Хотя уже в следующее мгновение он сказал как ни в чём не бывало:
– Я же обещал, что при следующей нашей встрече ты увидишь мой истинный облик.
Се Лянь расплылся в улыбке:
– Выглядишь просто отлично!
Он говорил совершенно искренне, без насмешки или снисхождения, и Хуа Чэн на сей раз действительно успокоился. Они прошли несколько шагов, и тут принц вспомнил кое-что важное, снял с шеи серебряную цепочку и спросил:
– Это ведь ты оставил?
Хуа Чэн глянул на висевшее на цепочке кольцо и небрежно улыбнулся:
– Дарю.
– А что это?
– Ничего особенного, просто безделушка. Носи, если нравится.
Се Лянь догадывался, что на самом деле вещь это исключительно дорогая, но спорить не стал:
– Спасибо, Саньлан! – и снова надел украшение.
Когда Хуа Чэн это увидел, в его глазах заблестели искорки. Принц тем временем огляделся по сторонам:
– В игорном доме ты сказал, что собираешься во Дворец невероятного наслаждения, и я подумал, это какой-то бордель. А теперь кажется, что скорее зал для приёмов.
Хуа Чэн поднял брови:
– Гэгэ, ну что такое ты говоришь? Я никогда не ходил по борделям!
На сей раз удивился Се Лянь:
– Что, правда?
– Конечно правда!
Они подошли к кушетке из чёрного нефрита и сели бок о бок. Хуа Чэн сказал небрежно: