— А где мой? — подняла бровь Гадюка.
— И мой? — уточнила Пепси.
— Да всё нормально! Все живы! — я обернулся. — Выходите давайте!
— Давай, выпускай уже! — услышал я громкий шёпот инквизитора. Раздалось пара шлепков и обиженный женский визг.
По трапу скатились голые афро-гномихи из одежды на которых были только розовенькие бантики, так как материи с инквизиторской робы хватило только на это. Вплел бантики в кучеряшки ворчащий Алекс, у которого в своё время были дочери.
— Уи-и-и-и!!! — кричали голые карлихи, разбегаясь по отсеку.
— Уи-и-и-и!!! — закричали наши дети-Универсалы от умиления, радуясь новым игрушкам.
— Уи-и-и-и!!! — закричали наши женщины в изумлении.
— Так вы за шлюхами летали?!! Еще и за такими страшными?!! Извращенцы!!!
Последнее, что я увидел, это был стремительный полёт розовенького молота. А последняя мысль была — «Только бы Ядра не разбились!».
У возрождения есть один несомненный плюс. Напрочь убирается похмелье. Поэтому, когда я уселся в саркофаге, придя в себя — чувствовал я себя восхитительно.
— Док, здарова! — кивнул я находящемуся рядом Нобелю. — Чё как, в целом?
— Остальные живы, — пожал плечами Нобель.
— Ну вот и хорошо! — обрадовался я. — А где все?
— У нас тут государственный переворот, типа, — ухмыльнулся Доктор.
— Да ладно! — вскочил я. — А чего ж ты молчишь? Торгрес? Один-два-три-четыре-пять? Внутренний враг?
— Типа внутренний враг, да, — еще шире улыбнулся Нобель. Учитывая, что он не нервничал и не суетился — прямо сейчас моей Империи ничего не угрожало.
— Док, я тебя умоляю! Что конкретно случилось?
— Винокурни взорвали!
— КАК?!! — офигел я. — Кто это сволочь? Гоблины? Орки?