— Нет, рога могут применять только алхимики. Это ингредиент для варки зелья против телепатии.
— А, хорошо. Тогда спасибо, — пожимаю плечами.
— Есть еще одно дело, — Степан бросает на меня взгляд и снова смотрит на дорогу. — Я уволился с царской службы, выхожу на пенсию. На расчетные за выслугу лет хочу купить нам дом. Нам с Ириной и тобой. Что думаешь?
Чувствую его напряжение. Он сейчас живет на съемной квартире неподалеку. Мама часть ходит к нему в гости с ночевкой.
— Я за, если мама согласна, — улыбаюсь.
— Отлично, — выдыхает Степан с облегчением. — Я еще подал начальству идею на организацию филиала царских охотников в городе. Если согласятся, то устроюсь туда консультантом или даже начальником.
— Ты можешь запросто податься к Загонщикам.
— К этим бандитам, — морщится он. — Конечно, мага-ветерана они загребут с руками. Но мне с ними не по пути. Если пойду работать, то только к царским.
Что ж, я лично согласен со Степаном. Загонщики, правда, какие-то бандюганы. Они не столько охотятся на зверей, сколько занимаются «крышеванием» и делят между собой территории.
Степан останавливается у моего подъезда, но мотор не глушит. Хотя и бросает грустный взгляд на окошко нашей квартиры. Прямо сама деликатность, а не седая машина смерти.
— Зайдешь? — предлагаю. — Мама сегодня обещала ватрушки.
— Ну если ватрушки…то обязательно, — усмехается он.
— Как прошла охота, дочь? — спрашивает Дмитрий Соколов. Семья уже давно в курсе, чем занимается дочь с друзьями. Сначала она пыталась скрывать это недомолвками, но родному отцу не соврешь, и в конце концов она призналась. За первую охоту ее выпороли штурмовым ремнем. За вторую тоже. И за третью… А в четвертый попросили быть максимально осторожной. Да и до этого били ее несильно, будто просто показывая: делай, но будь готова к последствиям.
Света режет ножиком кусочек вареной капусты и кладет его в рот.
— Обычно, — старается она не выдавать волнения. — Убили слабых монстров.
— Сколько именно? — прищуривает глаза отец.
Дочь вздрагивает под его строгим взглядом и признается:
— Больше десятка.
— Светлана! — в ужасе восклицает мать. — Десятка?! За один день?! Это уже не шутки! Это опасно!
— Это никогда не было шутками, — выпрямляется девушка, гордо подняв подбородок, и сдувает челку с лица. — Я с десяти лет подвергаю свою жизнь опасности, пора это открыто признать. А вот результаты, — она достает сложенный листок из кармана и передает его отцу.