Разум убийцы

Однако психическое состояние Джорджины ухудшилось, паранойя усугубилась, и у нее появились бредовые идеи о том, что другие люди наблюдают за ней и хотят причинить вред. Уверенная, что чем-то заражена, Джорджина натирала себя чистящим порошком в ванне. У нее постепенно развивался послеродовой психоз, но в то время это состояние было малоизучено. При поддержке других людей она продолжала воспитывать своего ребенка.

Некоторое время спустя, когда моей матери было около 14, к ним домой пришел Чарли. Мама вошла в комнату и удивилась, увидев, что отец сидит, опустив голову на руки. Он был опустошен тем, что сообщил ему Чарли.

Эдварду, вероятно, было трудно описать дочери, что произошло между ее старшей сестрой и племянницей. Он объяснил, что Джорджина убила своего ребенка и была арестована. Мама была поражена этой новостью, и она помнит, как отец отвел ее в местный полицейский участок. Когда Эдвард вошел в камеру к Джорджине, моей матери пришлось ждать снаружи. Она была очень расстроена и злилась на сестру за то, что она сделала с ее маленькой племянницей Луизой. По окончании свидания она пошла домой рука об руку с моим дедом, который, разумеется, плакал.

Мама говорит, что тяжелее всего ей было видеть, как поступок сестры повлиял на закаленного отца, героя войны. На следующий день, стоя в очереди за марками на почте, она услышала разговор двух пожилых дам. Одна сказала другой: «Ты слышала о женщине, убившей своего ребенка? Надеюсь, ее повесят».

В этот момент моя мама ощутила, как гнев на сестру сменился состраданием, смешанным с глубоким чувством стыда. Поскольку смертную казнь отменили только пятью годами позже, Джорджине действительно грозило повешение за совершение убийства. Ее мог спасти только психиатрический диагноз.

Более чем 60 лет спустя тетя объяснила мне, что произошло.

Луиза постоянно плакала. Были короткие периоды отдыха – например, когда ее катили, но, как только коляска останавливалась, девочка снова начинала реветь. Паранойя и отсутствие поддержки (похоже, Чарли возмущался, что его уволили с корабля) продолжали мучить Джорджину.

Однажды утром, после того как муж ушел на работу, Джорджина поняла, что больше не может выносить детский плач. Она сказала, что взяла подушку, положила ее на Луизу и была «слишком напугана», чтобы поднять ее.

Ее воспоминания о том, что произошло потом, обрывочны, но Джорджина говорит, что она осознала содеянное. Ее воспоминания о прибытии врача и полиции размыты. Она помнит, как ее привезли в тюрьму Холлоуэй и после конфискации всех личных вещей посадили в одиночную камеру. Ей сказали, что ее нельзя перевести в обычную камеру, поскольку другие женщины-заключенные могли убить ее, узнав, что она сделала.

Джорджина говорит, что одиночная камера была ужасной и что она умоляла избавить ее от такого заключения. Но, когда ее в итоге перевели в обычную камеру, начался настоящий кошмар. Кровать тети стояла рядом с койкой женщины, убившей двух младенцев и мужа, покинувшего ее. Джорджина была свидетельницей драк и видела, как ночью одна заключенная помочилась на одежду другой. Недель через пять ее психическое состояние ухудшилось настолько, что она не могла оставаться в тюрьме, поэтому ее перевели в больницу Сент-Джеймс в Портсмуте. Бред, связанный с заражением, усугубился, и она не выносила, когда кто-то прикасался к ее одежде или постели.

Она неоднократно пыталась совершить самоубийство, и поэтому для ее лечения применяли электросудорожную терапию. Тем временем ее дело было передано в суд, и Джорджина встала на путь, который проходили все матери, убившие своих детей.

Детоубийцы

Дело Грейс Калинды

9

Было позднее утро, и Колин ехал из Уэст-Кройдона в Перри-Хилл за рулем двухэтажного автобуса. После утреннего часа пик на нижнем этаже было всего несколько пассажиров, и остановки в основном были пусты. Однако, посмотрев на Норткот-роуд, водитель увидел на остановке пару. Она казалась подозрительной. Хотя мужчина явно не мылся много дней, женщина хорошо выглядела, и, когда Колин остановил автобус и открыл им дверь, они не сдвинулись с места.

Только тогда он заметил, что между ними сидела девочка четырех-пяти лет. Ее лицо было покрыто синяками, а глаза распухли. На глазах у Колина женщина поднесла банку пива к губам девочки. Рассердившись, он хотел вмешаться, но передумал. Вместо этого он нащупал свой мобильный телефон, Nokia 6300 с игрой «Змейка», которая так нравилась его шестилетней дочери, и вызвал полицию.

Офицерам понадобилось всего семь минут, чтобы приехать, и еще меньше, чтобы вызвать подкрепление. Полицейские посадили девочку на заднее сиденье патрульного автомобиля и сразу повезли ее в больницу Мэйдэй в Торнтон-Хит.

Грейс Калинду из Уганды и Дэвида Джонсона из Кэтфорда арестовали и доставили в полицейский участок Саут-Норвуда. В 11:31 им предъявили обвинение в неисполнении родительских обязанностей и алкогольном опьянении во время присмотра за ребенком.

Когда Колин вернулся вечером домой, он, несомненно, обнимал свою маленькую дочь чуть дольше, чем обычно.

Больница Мэйдэй, которая была чрезвычайно загруженной, но при этом не имела необходимых ресурсов, обслуживала большой боро Кройдон (сейчас она называется Университетской больницей Кройдона). Я хорошо был с ней знаком. Окончив университет в 1990 году, я должен был отработать год в общей медицине и хирургии, чтобы меня окончательно зарегистрировали как врача. В медицинской школе нам разрешали занимать одну академическую должность и одну в первичном звене здравоохранения. Я думал, что мне пойдет на пользу работа в оживленной больнице общего профиля, поэтому подал заявление на должность в области респираторной и общей медицины в Кройдоне.