Разум убийцы

«Я разделял философию салафитов [джихадистов], читал хадисы[95] и более интенсивно изучал ислам».

«Меня привлекла идея халифата. Я считал, что халифат должен быть».

«Я смотрел видео, на которых людей заживо сжигали белым фосфором, и об ударах дронов. Я был очень зол на тех, кто это делал».

«Я считал, что Асад в Сирии идиот. Его режим отвратителен».

«Я поддерживаю такфир [клеймение людей как кафиров, или неверных]».

«Я считаю, что отступники [те, кто отрекся от ислама] должны быть обезглавлены».

«Но я не уверен в этом, поскольку тюремный имам сказал мне, что это неправильно».

Легко заметить, как впечатлительный молодой человек с подобными убеждениями может быть достаточно гибким в компании пожилых, более опытных заключенных, вдохновленных экстремистами, которые толкают его на смертоносный террористический акт.

ИГИЛ[96], возможно, потерпела поражение на полях сражений в Сирии и Ираке, но основная группа закаленных ветеранов, костяк армии халифата, легко может стать ядром возрождающейся организации. Отказ международного сообщества от молодых джихадистских женщин и их детей в лагере беженцев в Аль-Холе привел к рассказам ИГИЛ[97] о жестоком обращении со стороны Запада. Учитывая беспорядок, вызванный военными действиями США и Турции на севере Сирии, можно предположить, что риск возрождения радикальной организации в этом регионе высок.

Даже если этого не произойдет, в сети циркулирует достаточно материалов, чтобы мотивировать людей с экстремистским исламским мышлением. Точно так же массовые убийства, совершенные ультраправыми экстремистами вроде Андерса Брейвика в Норвегии и Брентона Тарранта в Новой Зеландии, могут стать источником вдохновения и шаблоном для тех, кто превращает личные обиды и свою уязвимость в смертоносные действия.

Вынесение приговора, лечение, восстановление и выход на свободу

29

Большинство убийц проводят в тюрьме долгое время. Пенитенциарные учреждения используются для возмездия и наказания, обеспечения общественной безопасности, сдерживания других потенциальных убийц и, наконец, реабилитации. Ее возможность зависит от юрисдикции и серьезности совершенного преступления. В США распространено пожизненное заключение, особенно как наказание за убийство первой степени (преднамеренное, заранее спланированное убийство). Из 2,3 миллиона заключенных в Америке более 100 тысяч человек, осужденных за убийство, отбывают либо пожизненное заключение без возможности условно-досрочного освобождения, либо настолько долгий срок (в одном случае 750 лет), что смерть в тюрьме неизбежна.

В то же время доля преступников, направленных в психиатрические больницы с усиленным наблюдением после того, как их признали невиновными по причине невменяемости, очень мала. По этой причине в США гораздо больше убийц, склонных к психозу, находятся в тюрьмах, а не больницах, не получая адекватного лечения.

Приговаривая убийцу к обязательному пожизненному заключению, британские судьи устанавливают минимальный срок отбывания наказания. В зависимости от особенностей дела минимальный срок имеет три потенциальные отправные точки, на основании которых время пребывания в тюрьме может быть либо увеличено, либо уменьшено в соответствии со смягчающими или отягчающими обстоятельствами. Совершеннолетних преступников приговаривают к минимальному сроку длиной в жизнь, если они совершили двойное или повторное убийство (два страйка, и ты вне игры). Тридцать лет – это отправная точка для дел, связанных с огнестрельным оружием или взрывчатыми веществами. Тем, кто совершает убийства с применением холодного оружия в составе банд, грозит 25 лет в тюрьме. При импульсивном незапланированном убийстве одного человека обычно приговаривают к 15-летнему сроку. Он увеличивается при наличии таких отягчающих обстоятельств, как значительная степень планирования, пожилой возраст или инвалидность жертвы, страдания, причиненные человеку перед смертью, убийство госслужащего, а также сокрытие или расчленение тела. К смягчающим обстоятельствам, способным уменьшить минимальный срок, относится отсутствие планирования, страх убийцы, что он может сам стать жертвой насилия, а также «убийство из милосердия», например смертельно больного родственника. Семья жертвы может сделать личное заявление, которое судья будет использовать для оценки последствий преступления и вынесения соответствующего приговора.

Пожизненное заключение всегда длится до конца жизни преступника, несмотря на продолжительность минимального срока. По истечении последнего заключенный может подать заявление в комиссию по условно-досрочному освобождению, но его выпустят на свободу только при условии, что он больше не представляет опасности для общества. Многие убийцы действительно остаются в тюрьме на всю жизнь.

В случае большинства приговоренных к пожизненному заключению наступает момент, когда требуется принять решение о возможности выхода на свободу. Этим занимается группа из трех человек, состоящая из судьи, непрофессионала и психиатра (или клинического психолога). Повторные убийства после освобождения крайне редки, но, несмотря на это, в период с января 2007-го по май 2015 года 12 человек были убиты осужденными убийцами.

В Великобритании доля убийц, которых отправляют в психиатрические больницы с усиленным наблюдением, уменьшается (особенно в случаях, где имело место употребление наркотиков). Каждый год только 20–30 осужденных за убийство помещают в психиатрические больницы с усиленным наблюдением. Независимо от того, находится осужденный в больнице или тюрьме, принципы лечения, реабилитации и оценки риска приблизительно одинаковы.

* * *

В этой книге описано бесчисленное количество особенностей убийц и обстоятельств подобных преступлений, что подводит нас к вопросу о том, что делает человека опасным преступником и можно ли его обезвредить. Некоторые уже рождаются убийцами – например, те, кто унаследовал повышенный риск шизофрении и убивает в состоянии психоза. Сюда же можно отнести небольшую группу бесчувственных и бесстрастных детей, получивших эти качества от родителей (как Ли Уотсон из третьей главы). Однако даже при шизофрении гены – это лишь половина дела. Что касается психопатов, именно среда определяет, станет взрослый психопат убийцей-садистом или «змеей в костюме» (населенный наркоманами дом в неблагополучном районе напротив Винчестерского колледжа, например).

Дело в том, что в большинстве случаев убийцами не рождаются и не становятся. Чаще всего мы имеем дело с сочетанием того и другого. Результаты недавних исследований [61] показали, что именно сложное взаимодействие генов и окружающей среды приводит к антисоциальному поведению и злоупотреблению алкоголем, наркотиками, которые часто встречаются в предыстории убийц. В прошлом, изучая генетическое и поведенческое влияние на развитие ребенка, фокусировались на двух возможных механизмах. Первый из них – это предположение о том, что именно индивидуальные биологические особенности отрицательно сказываются на отношениях между родителями и отпрыском. Иными словами, если у маленького ребенка есть серьезная проблема с управлением эмоциями и темпераментом, это отрицательно скажется на отношениях человека с матерью с раннего возраста. Понятие о неуправляемом проблемном ребенке, на которого не могут повлиять родители, проиллюстрировано в романе Лайонел Шрайвер «Цена нелюбви». Там отражено представление о том, что биологические особенности ребенка воздействуют на его окружение.